Словно она стояла на могиле, и время казалось упущенным, и не было возможности что-то вернуть, рассказать что-то важное.

Это началось исподволь, странно щемящее чувство, от которого с каждой минутой все сильнее хотелось выть. Но Оливия боролась этим желанием, пытаясь понять, что его вызывает. Словно смутное предчувствие стучалось ей в душу, или предупреждение… Но Оливия не хотела понимать его. Она боялась того, что могло принести ей понимание. И от того, девушка упорно цеплялась за убеждение, что все наладится, и они смогут жить в покое. Хотя, даже ей было видна иллюзорность этих мечтаний теперь. Но самообман, любимое занятие тех, кто не имеет возможности повлиять на ход событии.

А Мрак молчал, не комментируя ощущения девушки, как это обычно бывало.

Оливия старалась лежать неподвижно, боясь разбудить любимого, который спал очень чутко. Она не рассказала ему о своей непонятной тоске, не желая тревожить мужчину. Ей просто хотелось смотреть на него. Но у ее организма были свои планы.

И веки смежились, отягощенные дремой. Незаметно для самой себя девушка уснула…

- Ты поразительно упряма в своих убеждениях, моя малышка. - Голос Путника гулко звучал над равниной, наполненной запахом крови. - Просто удивительно упряма, учитывая обстоятельства.

Оливия не понимала, что хотел сказать этим ее собеседник. За последние недели содержание их разговоров не менялось. Путник убеждал ее, что она уже все знает и должна понимать, а девушка ничего не понимала. Вот и все. От того, сейчас она не знала, как реагировать на изменение в, ставшей уже привычной, беседе.

- Я знал, что так будет, но никто не мешает надеяться, не так ли, Оливия? - Отчего-то, в этом голосе ей почудилась насмешка. - Тебе не кажется, что надежда самое сильное, но и самое разрушительное оружие?

Тишина повисла над равниной, но девушка не решалась прерывать ее.

- Мы поговорим об этом. Осталось совсем не долго, моя малышка. До встречи, Оливия.

Темнота накрыла равнину. Ничего более не было в этом месте, и Оливии показалось, что ее погребли, зарыли в землю, упрятав от всего мира в глубокой могиле. И никогда не выбраться, и нет спасения от муки, рвущей душу…

Девушка открыла глаза. Странно, никогда ранее ее сон не заканчивался так, он всегда прерывался на середине беседы. А сегодня Путник попрощался с ней. И темнота. Это…беспокоило, пожалуй, вот правильное слово. Девушка никогда не обсуждала этот сон с Тьмой, она не представляла даже, известно ли Мраку о нем.

Хотя, казалось, что он с легкостью читал все ее мысли. Но в этот момент, у Оливии было дикое желание поговорить с клубящейся Тьмой, заполнявшей комнату.

Повернув голову, девушка поняла, что одна здесь.

Это было плохо, очень плохо. Ей было необходимо его общество. В последнее время, она почти поняла, отчего он так отчаянно не желал отпускать ее от себя. Оливия испытывала такую же потребность в Габриеле, но не от безумия, а из-за заглатывающей ее тоски. Слезы побежали по щекам, и девушка закусила подушку, чтобы сдержать истерику. Но это не особо помогло. Рыдания сотрясали ее тело, всхлипы вырывались сквозь стиснутые губы. Спроси ее сейчас кто-нибудь, почему она плачет, и Оливия не нашлась бы с ответом. Наверное, это был срыв. А может Путник прав, и надежда сильное оружие? Но в ее душе не было надежды, а только пустота. И этот вакуум, за прошедший месяц, песчинка за песчинкой происходящих событий, заполнился невыразимой мукой. Любви должно было быть достаточно. И так оно и было на самом деле. Сейчас. Но что будет потом?

Рыдания Оливии не прекращались, и она не могла остановить их. Кто-то постучал в дверь и, не дождавшись ответа, в комнате появилась Дарина. Увидев состояние подруги, она бросилась к ней.

- Что случилось, Оливия? - Девушка опустилась возле кровати, но не решилась дотронуться до плеча рыдающей.