— Может, дело в том, что я несильно волнуюсь о Шаре?

Дэвид помолчал.

— Возможно... Ты ведь сердишься, когда он не беспокоится обо мне? Или о Челси?

— Это разные вещи. Тамани не переживает о тебе, потому что ты ему до лампочки. — Лорел душил гнев: она-то знала, что Тамани вообще презирает людей. — Я не волнуюсь за Шара, потому что он в состоянии позаботиться о себе. Тут дело в уважении...

— Понимаю, но если Тамани волнуется... — Дэвид понизил голос. — Может, и тебе стоит?

В его словах была доля истины, и Лорел почувствовала, как старая обида отпускает — правда, временно.

— Ты прав, мне надо извиниться.

— Сегодня у тебя на это масса времени, — нарочито беззаботно сказал Дэвид.

Лорел засмеялась и притворно ахнула:

— Ты что, ревнуешь?

— Нет! Ну то есть я люблю проводить день с тобой, так что из-за этого, пожалуй, ревную. Жаль, что я не могу поехать с вами. — Он помолчал и добавил невинным голосом: — Я мог бы подождать в машине.

— Вряд ли это разумно, — тихо сказала Лорел, вспоминая недавний разговор с Тамани. — Мы и так собираемся в Авалон без предупреждения. Если еще тебя возьмем, стражи и вовсе рассвирепеют.

— Ладно. — Дэвид снова помолчал, затем нагнулся к ней и громким шепотом сказал: — Как бы я хотел пройти сквозь врата с тобой!

У Лорел комок подступил к горлу. Авалон — единственное, что всегда будет их разделять. И дело не в том, что феи не пропустят Дэвида во врата, — невозможно представить, как его примут, даже если позволят войти.

— Знаю, — шепнула она, ласково касаясь его лица.

— Я буду скучать по тебе.

Она засмеялась.

— Я еще не ухожу.

— Зато ты идешь на урок. Буду скучать до самого звонка.

Лорел игриво хлопнула его по плечу.

— Вот глупый!

— Да, но ты меня любишь.

— Люблю, — Лорел обняла его.

После уроков она отправилась прямиком на стоянку, понимая, что Тамани не терпится выехать. Да и по правде говоря, было любопытно увидеть его машину. Разумеется, это оказался кабриолет. Тамани молча открыл ей дверь и опустил верх.

Первые несколько минут Лорел завороженно наблюдала, как Тамани ведет машину. Она почти привыкла видеть его в роли человека, но иногда все-таки поражалась.

Когда Тамани выехал на шоссе, она наконец нарушила молчание:

— Прости меня.

— За что? — с деланной беспечностью спросил он.

— За то, что не приняла всерьез новости про Шара.

— Да ничего, — сдержанно сказал Тамани. — Это я вспылил.

— Вовсе нет, — настаивала Лорел. — Я была невнимательна.

Он молчал.

Лорел не находила нужных слов.

— Если с ним случилась беда, не знаю, как я буду жить, — выпалил Тамани.

Опасаясь, что он снова замкнется, Лорел не перебивала.

— Шар... наверное, он мне как брат, хоть я и не знаю, что это такое. — Тамани быстро глянул на нее и повернулся к дороге — Ему я обязан всем. Я еще по возрасту не мог стоять в карауле, когда он взялся сделать из меня приличного стража, — Наконец он снова улыбнулся, — Это из-за него мне пришлось опять встретиться с тобой.

— Все будет хорошо, — Лорел старалась придать голосу уверенность — Судя по твоим рассказам, Шар классный. Вот увидишь, с ним все в порядке.

— Надеюсь.

Тамани прибавил газу. Лорел смотрела на дорогу, но краем глаза видела, как он косится на нее.

— Ты почти не разговариваешь со мной в школе, — сказала она через несколько минут, когда Тамани пошел на обгон вереницы трейлеров. Лорел не верила своим глазам: он запросто управлялся с механической коробкой передач.