Не понимаю. Ничего не понимаю".

3.

По окончанию "оперативки" Артемьев отправился к себе, в двести семнадцатый, разо-брать текучку и осмыслить новую и столь неожиданную информацию. В кабинете он обнаружил своего соседа по рабочему месту Александра Скицина, "неутомимого Шурика", с задумчивой улыбкой на длинном бледном лице перекладывающего стопку папок-скоросшивателей из сей-фа на стол.

– Здравствуй, Шурик, – обратился к Скицину Артемьев. – Тебя не было на оператив-ном. Занят?

– О-о! – Шурик как всегда позабыл ответить на приветствие. – Вот и ты. Прими мои по-здравления, капитан. Это всё тебе, – Скицин кивнул на папки.

– Не понял, – Артемьев нахмурился и, придвинув стул, сел напротив.

– Меня забирают, – сказал Шурик со значением. – Ну ты в курсе, наверное: Клёст с Шиком приказали ночью долго жить, и все уже на ушах стоят. Меня отправляют на усиление. Дела велено передать тебе. Хозяйничай.

Артемьев, возведя очи горе, принял папки к себе на стол.

– Что хоть тут? – спросил он, без охоты раскрывая одну.

– Сам посмотришь, – весело отвечал Шурик. – Не боись, висюков с убийствами там нет.

Артемьев хмыкнул.

– А кто тебе поручит убийство-то расследовать? – не удержался от шпильки он.

– Да ладно тебе, – жизнерадостный Шурик готов был всё простить и шпильки игнориро-вал, – не плачь. Вон там сверху дело совершенно ясное лежит. Вчера в конце дня возбужде-но. Жалко даже отдавать.

– Что за дело? – Артемьев принял тонкую пока папку, полистал.

Стандартный комплект. Заявление – крупным слепым женским почерком: добропоря-дочная мамаша жалуется на то, что какой-то "бандит" порезал её сына. Сообщение из травма-тологического пункта и к нему – заполненный по всей форме бланк заключения судебно-медицинской экспертизы. Да, действительно парня порезали и порезали хорошо. Поэтому сра-зу за судебно-медицинским бланком следует постановление о возбуждении уголовного дела, подписанное прокурором Коневым. А вот уже и первые результаты протокол допроса потер-певшего, составленный Шуриком. Даже на первый взгляд видно, что порезанный не имеет ни малейшего желания сотрудничать с органами дознания, путает следствие и врёт через каждые полслова. Однако имя своего обидчика он назвал, а это главное.

– Если с умом взяться, – высказал своё мнение Шурик, – то ещё до вечера дело ре-шить можно.

– Не факт.

– Не брюзжи. Дело действительно плёвое. Подтянешь показатели. Ну так что, ты рас-писку пишешь или нет?

Артемьев кивнул без энтузиазма. Вот ведь, не было печали.

– Диктуй номера, – сказал он Шурику, поворачиваясь к столу и доставая чистый лист бумаги: компьютеры в Ветрогорском управлении были пока ещё в диковинку и большой редко-стью (две "четвёрки" у аналитиков, одна – в архиве с выходом в сеть, и "тройка" – у экспер-тов), потому вся текущая документация оформлялась по старинке: или вручную, или на пишу-щей машинке.

Артемьев написал расписку: я, капитан МВД, оперуполномоченный уголовного розыска Артемьев Кирилл Борисович, принял от капитана МВД, оперуполномоченного уголовного розы-ска Скицина Александра Семёновича уголовные дела за номерами раз-два-три-четыре-пять-шесть, дата, подпись.