|
Так что им доверили украсть пушку и оснастить ею катер, после чего отправили по камерам зубрить свои показания, а мои люди поплыли стрелять по окнам Зимнего. Кстати, не только получив при этом задуманные политические результаты, но и поспособствовав развитию искусства – написанная по мотивам тех событий картина Сурикова «Покушение» получилась очень даже ничего. В общем, поводов для вступления в войну первыми, если вдруг такое понадобится, у нас было достаточно. Правда, будь моя воля, я бы в нее вообще вступал на год-полтора позднее, потому как степень нашей готовности была довольно далека от полной. Так что наш план ведения боевых действий предусматривал в основном оборону. Наступать должны были немцы, ну и экспедиционный корпус Богаевского вместе с ними. Но насчет приближающейся войны у меня имелось и еще одно соображение, которое пора было, кажется, донести до Гоши, что я и сделал: – Вот только, величество, ты уж извини, но главнокомандующим придется стать именно тебе. – Да, – согласился император, – была мысль и это на кого-нибудь свалить, но по некоторому размышлению от нее пришлось отказаться. Ну а ты будешь моим первым замом и на данной должности – это, надеюсь, понятно? И когда, кстати, японцы собираются начать передислокацию армии Ноги? – Да в общем уже начали помаленьку, вроде за месяц должны управиться, мы им как раз сейчас готовим летние лагеря под Брестом. Под словом «мы» я подразумевал трест «Спецстрой», образованный из пленных китайцев. За работу на наших западных границах им было обещано увеличение платы аж до тридцати копеек в день, причем десять из них должны были выдаваться на руки, так что недостатка в добровольцах не ощущалось. Минут через пять, когда я пожрал, а император закончил с приемом пищи, он предложил: – Ладно, давай пока маленько отвлечемся. Я тут потихоньку и про после войны думать начал – на тему о том, как бы нам организовать у себя в верхних эшелонах власти какую-нибудь элиту. Потому как то, что там сейчас имеется, этим словом трудно назвать даже из вежливости. Какая-то она не такая должна быть, как мне кажется… Чего молчишь? – Готовлюсь родить афоризм. Вот, вроде созрело, слушай. Элита должна быть элитной! – Что? – не понял Гоша. – Это краткий пересказ твоих прошлых и будущих размышлений на данную тему. А по делу: ты, по-моему, допускаешь системную ошибку. Считаешь, что раз есть элитные щенки, то, чуть поднапрягшись, можно вывести и элитных чиновников. Например, сейчас градоначальник – должность, а будет породой. Так? – Если отвлечься от твоей манеры все сначала до предела упростить, а потом опошлить, то в общем мне как-то так оно и представляется. Ведь не зря же дворянство было придумано! Это, по-моему, первая попытка искусственного отбора с целью закрепления положительных качеств. – И что, они закрепились? – ехидно осведомился я. – А ведь времени уже о-го-го сколько прошло. Да если у нашей империи хоть полстолько будет, то она по длительности существования переплюнет любые известные нам. Тут ведь вот в чем дело: определяющими качествами чиновника является вовсе не цвет волос, форма носа и ширина пятой точки – мозги у него должны быть! А желательно – еще и вполне определенные моральные принципы. Я, конечно, не такой уж специалист, но на примере кошек могу сказать. Все эти породистые твари ничуть не умнее своих дворовых собратьев, а уж характер и вовсе от цвета шерсти практически не зависит. – Сам же говорил, что нам нужен механизм воспроизводства элиты! – То-то и оно, что именно механизм – нечто по отношению к этой элите внешнее и ей чужеродное. Потому как сама она может развиваться только по законам вида, то есть в направлении расширения своей кормовой базы и уменьшения зависимости от окружающей среды. |
