|
Руководил этим процессом как раз сыночек, и получилось один в один как у папаши, хорошо хоть не в масштабах страны. Переезд был организован через другое здание, на Воробьевых горах! То есть сначала он решил, что, раз в Союзе объявлена перестройка, нам надо не в соседние комнаты, а туда. Только успели перевезти аппаратуру, урод передумал. Мол, езжайте обратно, куда и было поначалу задумано. Пока ехали, у него и вовсе возникли мысли насчет закинуть нас на другой конец Москвы, но тут директор из отпуска вернулся[1]. Так что процесс выведения новых пород чиновников обещает быть весьма нелегким… Гоша улыбнулся. – Но вообще-то нам сейчас этим заниматься недосуг, – решил сменить тему я, – или, раз уж речь зашла о чиновниках как классе, то и не до сук. Лучше скажи, по вашим с Машей каналам откликов на твою недельной давности речь не поступало? Потому что по моим – молчок, даже газеты и то практически проигнорировали это дело, кроме самых желтых. – Нет, а почему должна быть реакция? Я же не привел никакой конкретики, так что напрямую не придерешься. А придираться к сказанному намеками они начнут не раньше, чем это им будет выгодно, так что это я тебя должен спросить, когда мне начнут выражать возмущение… плавно переходящее в мобилизацию. – Думаю, что в середине июля, во всяком случае, в Лондоне считают именно так. А в Париже вообще хоть завтра готовы начать. Зря, что ли, Пуанкаре дали пролезть в премьеры. Позавчера вон Жореса грохнула какая-то сволочь, совсем лягушатники озверели. Однако мозгов не нападать на Германию в одиночку у них, к сожалению, хватит. И раз уж речь зашла о французах, давай-ка я у тебя насчет одного финансового дельца проконсультируюсь, в смысле ты уточнишь, государственное оно будет или мое личное. Это я намекал на недавнюю историю, когда на свои деньги начал организовывать музей истории авиации. В частности, выкупил у Израиля уворованный ихними специалистами английский тяжелый бомбардировщик «либерейтор». Величество тогда заявило, что я, понимаешь, его этим обижаю, и взяло дальнейшее финансирование музея на себя. Ну а сейчас я заинтересовался последним шедевром французского танкостроения, который был выпущен серией аж в одиннадцать экземпляров. Казалось бы, один вес говорит об этом изделии все – сверхтяжелый танк «Даву» тянул на восемьдесят пять тонн! Но инженерные находки этим отнюдь не исчерпывались. Трансмиссия была с электроприводом, в результате чего запас хода на одной заправке с трудом удалось довести до сорока километров. Пушка имелась всего одна, но зато это была морская шестидюймовка. По-моему, ее вместе с башней взяли от какого-то небольшого дредноута. Перевозился этот шедевр на трех специальных платформах. На одной собственно танк, на другой его башня, на третьей кран для снятия этой башни и постановки ее обратно. Надеяться, что такие монстры уцелеют в процессе боевых действий, было бы идеализмом, и я поинтересовался у своих израильских друзей, сильно ли процесс неправедного заимствования танка отличается от такового для самолета. – Разумеется, это государственное дело, – с энтузиазмом подтвердил Гоша, – пусть тащат, мы его где-нибудь на площади поставим. Причем хорошо бы успеть до войны, чтобы установить его прямо к ее началу. Мол, смотрите, какие чудовища на нас прут. – И какие у нас союзники, – дополнил я, – что даже такое сумели… хм… ну, мелкие подробности мы опустим. Глава 2 – Ну вот, – отложил я бумагу, – опять величество на меня бочку покатит. Заранее, что ли, позвонить и сказать, что я тут ни при чем? Документ представлял собой план-график оснащения радарами кораблей нашего флота. Но так как слову «радар» в этом мире просто неоткуда было взяться, то поначалу они назывались радиолокационными измерителями. |
