– Спасибо, – пробормотала Лилла, пытаясь улыбнуться Арджаву. – Будете ли вы обедать, Великая Матерь?

Рут, с любопытством прищурившись, посмотрела на девочку, и Арджав вытолкал ту обратно на улицу.

– Я буду! – с готовностью ответил Рэндалл и ухватил ломоть хлеба с маслом. От рыбы, зажаренной на огне до золотистого цвета, по комнате плыл острый, пряный аромат. Рэндалл жадно набил рот плотной хлебной мякотью, и живот у него благодарно заурчал.

– Орон Каа, – произнесла Рут. – Название встревожило тебя. Почему? Лилла неторопливо набила трубку.

– Моего сына оно тоже пугает. Почему, во имя чертогов за пределами мира, ваш путь лежит в такое ужасное место? Мы были бы счастливы, если бы вы остались здесь, как наш друг и защитник.

– Я больше не ищу поклонения, – ответила Рут, и Рэндалл удивленно уставился на нее. – Возможно, всего сто лет назад я бы с радостью приняла ваше предложение, но сейчас я тороплюсь.

– Какая жалость, – заметила женщина. – Нашей земле совсем не помешала бы защита. Похоже, Искривленному Древу мы нравимся не больше, чем Пурпурным священникам ро.

– Такое происходит повсеместно, – заметил Рэндалл с набитым ртом, роняя на пол хлебные крошки. – Мне вообще не кажется, что этому Древу хоть кто-то нравится. Полагаю, мы… боремся с ним. Вот почему нам нужно добраться до Орон Каа.

– У меня было четыре сына, – тихо произнесла Лилла. – Одного казнили в Кессии – он сказал что-то против Искривленного Древа. Второго запытали в темнице Тракки за то же самое преступление. Еще два моих сына – капитаны кораблей… и в ближайшие десять лет, возможно, только им удастся остаться на свободе. Старший из них, Раз Мон, сможет вам помочь.

Рэндалл проглотил наспех пережеванную еду и улыбнулся.

– Вы – самый дружелюбный человек из всех, кого я встретил, с тех пор как оставил Тор Фунвейр. Даже не знаю, как вас благодарить.

– Вам не стоит благодарить меня, молодой человек, – ответила Лилла. – Если ваш путь лежит в Орон Каа, я вам, конечно, помогу. Но я благословлю землю и камень, если судьба подарит нам Горланскую Матерь в качестве защитника наших земель.

– Мне очень жаль, – произнесла Рут, и ее глаза наполнились странной тоской и грустью. – Нас очень мало. И дни, когда мы охраняли глухие леса Ослана, давно завершились.

* * *

Юноша спал на широкой кровати под теплыми одеялами. В небольшой квадратной комнате не было ничего, кроме кровати, окна и таза с чистой водой, но Рэндаллу его спальня казалась лучше, чем номер в самой роскошной таверне. В деревенском доме царила тишина, пахло свежим хлебом и свежескошенной травой. Из окна на верхнем этаже Рэндалл видел яркие лучи утреннего солнца, заливающие золотом живописную долину. И хотя он не нашел Уту, здесь он обрел покой, пусть даже всего на одну ночь: замечательную спокойную ночь в гостеприимной киринской деревне в глухих дебрях Ослана.

Рут сказала, будто он больше не обычный смертный. Но юноша чувствовал себя как и прежде, не менее смертным, чем всегда. Да, обновленным и сильным, но ведь бодрость могла оказаться всего лишь следствием хорошего, долгого сна.