Собственными силами, говоришь?.. К-конечно, конечно! По-твоему, я и за краденый цемент обязан платить? К-который приобретался за счет налогоплательщиков, так? Тебе не кажется, что это уже слишком?..

Знаешь, Режи, это ваши с Саразини дела. Я тебе высказал свое мнение, раз ты на эту тему заговорил. Поступай, как тебе подсказывает совесть. Да и зачем тебе чьи-то советы: ты все равно сделаешь по-своему…

Режи что-то пробурчал себе под нос и ушел, не прощаясь.

Удивленные резким тоном спора, ребята повернулись к Гюсту.

— Он ужасно рассердился, верно, дядя? — спросила Мартина.

Гюсту рассмеялся.

— Рассердился? Ерунда! Покипит и остынет.

Все никак не может угомониться из-за трактира.

Нет у него никаких оснований требовать его назад. И никаких прав. А если я так считаю, то не собираюсь ему поддакивать…

В результате Мишель и Мартина так и не пошли к плотине, как планировали. Пора было возвращаться на ферму: близилось время обеда.

Я еще вернусь сюда сегодня, — сказал Гюсту.

Можно и мы с тобой? — спросила Мартина.

Конечно! Если вам тут так нравится, — ответил дядя, и по лукавству, светившемуся в его глазах, девочка догадалась, что он все понимает.

Мишелю хочется сфотографировать плотину после диверсии. Это будут такие редкие снимки, согласен?

Конечно, согласен. Жандармы, наверно, уже закончили следствие… Об одном только я вас попрошу: не подходите туда слишком близко.

Я знаю, вы оба плаваете как рыбы, однако затопление— это затопление, это вам не бассейн!

Мартина пообещала, что они будут осмотрительными.

— Видишь, Мартина, до чего меня запугала сестра, — пошутил Гюсту. — Твоя замечательная мамаша — настоящая наседка, так что давай пощадим ее сердечко. А то ведь она меня со света сживет!..

4

Дядя Гюсту выполнил свое обещание. Когда они втроем вернулись на виноградник, он подмигнул и просто сказал:

— Ладно, ступайте. А то ведь я вижу, что вам

невмоготу.

Мартину и Мишеля действительно снедало нетерпение. После обеда дядя Гюсту, как всякий нормальный южанин, знающий об опасностях, которыми грозят прогулки по солнцепеку, прилег вздремнуть. Так что ребятам пришлось его дожидаться.

И вот они неторопливо шли вниз, к реке. Тропа здесь была куда шире той, что вела к винограднику. Местные именовали ее «двуколейной».

— Дядя Гюсту возит тут на двуколке бочки с вином, — пояснила Мартина.

Вскоре тропа влилась в настоящую дорогу.

— В этих краях ходишь много, а продвигаешься еле-еле, — заметил Мишель.

Тут они, к своему удивлению, вышли к дороге, которая бежала вниз, к Тарну, и там пересекала реку по знакомому им старинному мосту с каменными зубцами-выступами.

По-моему, мы заблудились, — сказала Мартина.

Да нет… Все правильно: сейчас опять покажутся башни кранов, только уже гораздо ближе.

Они решили идти вдоль Тарна, не переходя мост. Вот уже позади остались заросли камыша, откуда утром выскочил мальчишка, тот, что запустил в Мишеля камнем.

Мишель с Мартиной шагали вдоль берега по дорожке, которую отделяла от воды поросшая травой полоса земли. Пройдя несколько сот метров, они, к своему удивлению, увидели чистенький, свежевыкрашенный домик с красной черепичной крышей. Он выглядел совсем новым.

Изумление их было вызвано несколькими причинами. Главная заключалась в том, что в доме не видно было никаких примет местного стиля: это было обычное, стандартное сооружение, способное испортить самый чудесный ландшафт.