|
Однако бывают моменты, когда я могу дать голову на отсечение, что дело совсем в другом. Может, когда нибудь я и докопаюсь до истины. – Мой отец обращается с ней как с половой тряпкой. – Да, похоже. Но почему то я нутром чую, что рано или поздно все изменится. Он снова глянул на Эмму. Дети пытались запустить змея. Отец девочек, по видимому, объяснял, что делать. Рамзи улыбнулся. Эмма сама кого хочешь научит. Как она бежала за змеем там, в горах! А потом появились эти ублюдки и все испортили. Давно это было. В другой жизни. С другим Рамзи Хантом. Рамзи тряхнул головой, пытаясь избавиться от невеселых мыслей. – Вернемся к нашим баранам, Молли. Родителей не выбирают и прошлое тоже. Придется мириться с тем, что есть. – Расскажите о вашей семье. – Мой отец дантист. При первой же встрече с вами он попытается проверить ваши зубы, в точности как коновалы с лошадьми. Увидев, что у вас ни единого дупла, он, возможно, влюбится в вас по уши. Мой старик в этом отношении неисправим. Покажите ему идеальные зубы, и он в экстазе. Что же до мамы.., она бывшая учительница. Преподавала историю в средней школе. И считает всех адвокатов гнусной швалью. Простила меня, только когда я решил скорешиться с хорошими парнями и согласился работать в прокуратуре. Но ма по прежнему засыпает меня анекдотами про адвокатов. – А когда вы все таки стали адвокатом криминалистом? Рамзи повесил голову: – Это продолжалось всего полтора года. Я возненавидел свое ремесло. – И? – Так и не признался маме. Поскольку я теперь судья, она обращается со мной в высшей степени почтительно и все время расспрашивает о членах Верховного суда, словно я с ними близко знаком. Милая женщина, ничего не скажешь. Кстати, внешне совершенно не похожа на Ив. У меня два старших брата. Один избрал армейскую карьеру и дослужился до генерал майора. У него трое детишек. Средний, Тони, так называемый спичрайтер, пишет речи для крупных политиков. Он парень умный и вообще в порядке. Живет в Вашингтоне. Очень приятная жена, двое ребят, тоже вполне примерных – ни наркотиков, ни приводов в полицию. Оба одновременно оглянулись на Эмму, и глаза их встретились. Они улыбнулись друг другу. – А ты хочешь еще детей, Молли? – Возможно. Двоих или троих. Я люблю малышей. Рамзи только сейчас осознал, что слушал ее, затаив дыхание. – Согласен, – рассмеялся он. – Именно то количество, которое я и имел в виду. Мне тридцать четыре. Конечно, я молод для федерального судьи, но достаточно взрослый, чтобы стать отцом. Я слышал, после сорока лет вообще опасно иметь детей. Молли с притворным гневом наступила ему на ногу. – Хочешь сказать, что к тому времени обзаведешься животиком и так одряхлеешь, что не сможешь с ними справиться? Рамзи чуть наклонился, сжал ее подбородок и поцеловал в губы. – У тебя чудесные глаза. Правда, сейчас немного растерянные и смотрят в разные стороны, но мне и это нравится. Сзади послышались аплодисменты. Они поспешно отскочили друг о г друга и увидели Эмму, бегущую по дорожке. Над ней реял змей в виде гнома. Она искусно управляла им и весело смеялась. Ветер играл ее волосами, и девочка казалась не правдоподобно, сказочно прелестной на фоне алого заката. Взгляд Рамзи, переполненный нежностью, был устремлен на Эмму. – У нас хватит ума, чтобы решить все проблемы, – пробормотал он, не поворачиваясь к Молли. – Давай рискнем. – Ты не мог бы снова поцеловать меня, Рамзи? – С превеликим удовольствием. На этот раз поцелуй длился куда дольше, хотя Рамзи ухитрился держать себя в руках. |
