|
Представляю, как он потешается! Судя по всему, она неплохо изучила своего родителя. Придется последовать ее совету. – Спокойной ночи, Эмма, – окликнул он. – Молли, постарайся уснуть. * * * «Все кончено! – твердил про себя Рамзи, поднимаясь вместе с Эммой на второй этаж их теперь уже общего дома. – Все кончено». Он с тяжелым чувством вспомнил о матери Дикерсона, живущей в Дилуте. Она заплатила за кремацию, и Рамзи в сопровождении Савича не мог не прийти в крематорий, чтобы в последний раз посмотреть на этого человека, убедиться, что именно он сейчас станет серым пеплом. – Мама еще спит, – сообщила Эмма. – Она здорово устала. И по моему, плохо спала ночью. Тут она попала в точку. Он тоже почти глаз не сомкнул: Эмма решила, что отныне перебирается в собственную комнату. Именно это и послужило причиной столь внезапной бессонницы. Но как ни странно, Рамзи не хватало по утрам объятий маленьких ручек. – Надеюсь, она уже встала, – заметил он. – Мне хочется видеть ее улыбку. Знаешь, малышка, с тех пор как мы вернулись домой, она все время улыбается. Он остановился на пороге спальни. Эмма побежала к себе взять какую то игрушку. Молли лежала на боку, спиной к нему, одетая всего лишь в белые трусики, высоко вырезанные на бедрах. Одна нога вытянута, другая чуть согнута в колене. Невыносимо соблазнительная поза! Рамзи шумно сглотнул и воззвал к своей воле. Буйная рыжая грива, рассыпанная по белоснежной коже… Нет, мужчине этого просто не вынести! Оставалось одно: не мешкая зацеловать ее до обморока и стянуть эти проклятые трусики! Прошлой ночью они три раза доказали друг другу свои чувства и, возможно, не остановились бы и перед четвертым, только у Эммы были совершенно другие планы. – Мама сбросила одеяло, – деловито заявила она и, подойдя к кровати, осторожно прикрыла мать. Молли пошевелилась, перевернулась на спину и открыла глаза. – Эмма, – прошептала она, погладив дочь по щеке, – ты позаботилась о Рамзи? – Да, мама. Ему гораздо лучше. Он дал честное слово, что плечо болит совсем немного. Самое главное, что он больше обо мне не беспокоится. – Эм, я буду тревожиться, пока тебе не исполнится девяносто! Теперь неплохо было бы избавиться от прессы, и все будет тип топ, – заметил Рамзи. – Дамы, я хотел бы познакомить вас с моими помощниками. Кстати, вид из моего офиса просто потрясный. Но как улизнуть от этой наглой шайки? Он нагнулся и чмокнул Молли в нос: – Хорошо спала? Она ответила долгим лениво чувственным взглядом, от которого у Рамзи опять вздыбилась плоть. – Даже без снов. Что то вроде забытья. По моему, лучше желать нечего. Надо позвонить маме, пока в Италии еще вечер. Я обещала рассказать, как тут Эмма. Позже вся семья собралась на кухне. Молли набирала номер. Рамзи увлеченно резал морковь и брокколи. Эмма накрывала на стол. Молли улыбнулась и, прижав трубку плечом, ловко стащила морковку. – Да, ма. Как ты? – Прекрасно, дорогая. У тебя все в порядке? Молли, не вдаваясь в подробности и опуская самые душераздирающие детали, сообщила ей последние новости. – Что же, дорогая, твой отец всегда был настоящим гением в своем деле. На него можно положиться. Надеюсь, он позвонил сразу же после убийства и не забыл сказать, что теперь вы в безопасности? Молли от неожиданности онемела. – Д да, – с трудом пробормотала она, – именно так и было. Полиция не нашла человека, подлившего яд в капельницу. – И не найдет. Ни малейшего шанса. |
