– Нет, – решительно ответил Джон, – я не откажусь от своего намерения, тем более, что миг осталось всего ничего: лишь зажечь спичку и поднести...

Джон чиркнул спичкой по шершавой поверхности коробка.

– Смотри сюда! Этого шнура, соединенного со взрывателем, хватит на тридцать секунд. Этого мне будет достаточно, чтобы убежать в безопасное место. А ты останешься здесь, потому что так этого хочу я.

Затем Джон, точно кошка, изогнулся и, сделав несколько прыжков, настиг Тома, решившего спасаться бегством.

– Не выйдет! – крикнул он, нанося Тому сильный удар в живот. – Но прежде, чем умереть, ты скажешь, где спрятал деньги.

Том держался на ногах, хотя ему было больно Джон еще раз ударил его, теперь уже по голове.

– Признавайся!

– Пожалей! – взмолился Том, вытирая кровь с рассеченной губы.

Удары сыпались один за другим, пока Том не упал на пол.

– В последний раз спрашиваю: скажешь, где спрятал деньги?

– У меня их нет, – выдавил из себя Том, морщась от боли и корчась на полу.

– Как хочешь!

В следующую минуту Джон, оставив Тома, подошел к динамиту, полный решимости зажечь шнур. Он достал несколько спичек и сразу же попытался зажечь их. Но то ли он был в сильном возбуждении и оттого в руках его не было твердости, то ли оттого, что со спичками что-то случилось, огня так и не было.

Джон психовал. А Том, приподняв голову, наблюдал за ним, не в силах пошевелиться.

Разве могли предполагать Том и Джон, что совсем рядом, в другом конце подвала, забавные мишки-гамми рассматривали сокровища, которые по праву им принадлежали.

– Это мне подходит? – кокетничала Солнышко, примеряя то брошь, то колье из драгоценных металлов и камней.

– Еще как! – оценивала ее Бабушка.

Но блеск сокровищ для Колдуна был ничем, по сравнению с тем, что он отыскал книгу, в которой было так много мудрых советов, собранных прежними мишками-гамми. Это было, естественно, значительно дороже, чем всевозможные безделушки.

– Вот это сокровище! Это настоящее сокровище! – пытался убедить мишек-гамми Колдун, прижимая к себе книгу.

– Да-да, – соглашался с ним Толстяк, выбирая из груды металлов кое-что для себя.

Ворчун, забыв про приличия, горстями отправлял к себе в карман золотые монетки, поглядывая на Бабушку. Та изредка качала головой в знак неодобрения, но не стыдила при всех, уповая на то, что у него хватит ума все вернуть на место.

Радостное настроение, которое овладело Малышом, лишь только он увидел сокровища, сменилось печалью. Он сел на корточки и разглядывал всю эту блестящую и переливающуюся груду, соображая, что же со всем этим делать. Он понимал, что это неожиданное богатство им не нужно, разве что две-три безделушки для Солнышки на память.

– Мы оставим все это здесь, – сказал Малыш, – потому что унести с собой сокровища не сможем.

–Я не согласен, – высказался Ворчун, припрятывая очередную горсть монет в карман, – можно что-нибудь придумать.

– Оставить?! Но для чего тогда мы их иска ли? – недоумевала Солнышко.

Мишки-гамми были в замешательстве. Каждый из них понимал, что рано или поздно их тайна станет всем известной, лишь только они попытаются каким-то образом распорядиться этими сокровищами.

– Но сокровища принадлежат нам! – кричал Ворчун. – А значит, мы можем их забрать отсюда.

– Забрать?! – удивился Малыш. – Как ты себе это представляешь? Ты посмотри сколько здесь всего! Мы сможем выйти отсюда незамеченными, выпив волшебного сока и став невидимыми. А как незаметно вынести из банка все это?!

Подумав немного, Толстяк согласился с Малышом:

– Малыш прав, нам не осилить.