— А когда сможешь?

— Скоро. Очень скоро.

— Когда я брошу Эрика перед алтарем? Тогда ты расскажешь мне о том, что замешан в темную историю?

— У тебя прекрасное воображение, Сонда. И ты очень проницательна. Только в «темную историю» я не замешан. То есть замешан, но не так, как ты думаешь.

— Что это значит, Кэрри? Почему я должна верить тебе, если ты не доверяешь мне?

— Сонда, ты должна мне верить. Просто сейчас я не могу рассказать тебе обо всем. Это не от меня зависит. Если хочешь, это не моя тайна.

— Ах, не твоя тайна! — С каждым его словом в душе Сонды просыпались гнев и страх. Кэрри продолжал играть в игру, правила которой она недавно узнала из рассказа матери. А ведь ей так не хотелось верить в то, что их с Дайан истории похожи! Она может подождать исповеди Кэрри. Но что, если эта исповедь не будет честной или ее не будет вообще? Сонда унизит человека, который любит ее, бросит его и останется с полуправдой, которую предложит ей Кэрри. А жуткая истина всплывет в один прекрасный день, когда будет слишком поздно что-то менять. — В общем, так, Кэрри. Или ты сейчас рассказываешь мне обо всех своих делах, или… послезавтра я выхожу замуж за Эрика. Прости за резкость, но по-другому я просто не могу.

— Ты не оставляешь мне выбора, Сонда. Но кое-что ты все же должна знать. Ты не можешь выйти замуж за Эрика.

— Почему это? — Сонда окончательно вышла из себя. — Потому что ты хочешь придумать еще одну историю? Вроде той, про идола, в которую я снова должна верить? Да, Кэрри?

— Нет.

Она встала с кровати и завернулась в халат. Все, с нее хватит. Она не потерпит больше его лжи. И недомолвок не потерпит тоже. Ее холодность была лучшей защитой от таких, как Кэрри, но теперь брешь пробита и боль течет в нее расплавленной струей, заливая душу. Если бы он попытался быть честным с ней… Если бы только попытался… Но он продолжает плести паутину лжи, надеясь обмануть ее еще раз.

— Я не собираюсь врать тебе. Но мне кое-что известно о твоем женихе.

— И что же?

— Распространяться я не могу, но, будь уверена, честным человеком его назвать нельзя. Расспроси его о делах. Конечно, он едва ли расскажет тебе правду…

— В отличие от тебя, он говорит мне правду! Убирайся, Кэрри! Я могла ожидать от тебя чего угодно, но клеветать на людей… Это уж слишком, Кэрри! Уходи!

Сонда не понимала, как за один вечер могло случиться столько событий: встреча с Кэрри, все, что было между ними, а теперь эта немыслимая ложь и клевета на Эрика. Как мог он поступить с ней так после того, как она доверила ему свою душу, свое тело?! Как он мог!

Не глядя на Сонду, Кэрри оделся и подошел к двери.

— Ты уверена, что не хочешь подождать и услышать правду?

— Я не верю тебе сейчас. Почему я должна поверить завтра?

— Хорошо. Когда ты поймешь, что ошиблась, будет поздно. И еще, Сонда… — Его глаза потемнели, губы сжались. — Я люблю тебя. Если ты вспомнишь об этом до того, как выйдешь замуж, я буду счастлив.

Он вышел из комнаты, а Сонда упала на постель, где еще совсем недавно они с Кэрри предавались любви. Что она делает? Ведь это лучшее, что было в ее жизни. Никогда она не испытывала такой страсти, такого влечения, такой тяги к мужчине… Может, он прав и нужно только подождать? Но ведь она имеет право знать о нем больше, чем кто бы то ни был? И, если он любит ее, то обязан ей доверять…

Хлопнула входная дверь, и сердце Сонды превратилось в маленький-маленький комочек, съежившийся от боли. Это он не оставил ей выбора. Он заставил ее мучиться от неопределенности и строить догадки. Он сделал все, чтобы заставить ее чувствовать себя униженной.