— Ты мне к чему по ушам сейчас катаешься?

— К тому, что вот эта атмосфера для нее родная, сечешь? А не рявкания и придирки одного застрявшего в своих прошлых обидках…

— Так! — действительно рявкнул я. — Кончай это! Я никому из вас ни в чем не обязан отчитываться! Думаешь, если бы не осознал это, то приехал бы сюда?

— Братан, такого, как ты, за раз не перевоспитаешь и не вылечишь. Сколько ты продержишься, чтобы не начать опять душить нашу лучезарную девочку своей мрачностью, ревностью, недовольствами? Признай, что ты не сможешь сделать ее счастливой, и дай попытаться другим!

— Отвали! Она моя девочка! Моя! — Сам момент, как я подскочил к брату и схватил его за грудки, встряхивая, пронесся мимо моего сознания. — И я буду работать над этим! Но это не ваше дело!

— Не потянешь! — нагло ухмыльнулся мне в лицо Дизель, искушая ему врезать как никогда прежде, и я таки не удержался — залепил ему в переносицу лбом, чтобы стереть эту ухмылку.

— Сука! — Он отшатнулся и тут же ответил мне ударом кулака в челюсть, точнехонько туда, куда до этого попал Мангуст.

— Не лезь к нам… — заорал я на него и тут же осекся, заметив, как из подъехавшего потрепанного пикапа вывалилось двое широкоплечих верзил с подозрительно знакомыми карими глазищами, впившихся в нас явно не свойственными всем местным далеко не дружелюбными взглядами.

То есть никакая Мари Дюпре здесь не живет, и вообще рыжих отродясь в этом гребаном Шервуде не было, говорите?

— Могу поспорить это по нашу душу, — утерев кровь под носом, обрадовался Рон.

— По мою, — буркнул я.

— Да ладно, не жадничай. Мари говорила, у нее семь братьев, всем хватит.

— Я не стану бить братьев моей женщины. Даже не вздумай их провоцировать.

— А, судя по выражениям их лиц, этого и не потребуется.

— Ну и кто из вас двоих, смертники, виноват в том, что нас печенюшками завалили? — приблизившись, спросил тот, что постарше, сжав здоровенные кулачищи.

— Слушайте, мужики… — начал я, намереваясь в кои-то веки попытаться вести мирный диалог, но чертов Дизель перебил меня.

— Какие такие печеньки?

— Имбирные, — тяжело уронил второй здоровяк. — А это пипец как плохо. Для него.

И ткнул в меня.

— Мне нужно увидеть Мари! — Плюнул я на хождение кругами.

— Сомневаюсь, что тебе будет чем смотреть, когда мы с тобой закончим! — Противники подступили ближе, а белобрысый болтун сразу же встал со мной плечом к плечу.

— Я не драться сюда приехал, а исправить то, в чем успел налажать!

— А у тебя типа выбор есть! — фыркнул здоровяк номер раз.

Визг тормозов заставил на всех отвлечься, и я выругался сквозь зубы, заметив знакомую красавицу импалу, принадлежащую нашим братьям-игроманам. Из салона вывалились Фино и Ноа, неожиданно превращая все происходящее в какой-то фарс. Потому как оба с каких-то херов напялили на себя одинаковые черные строгие костюмы с белыми рубашками и галстуками, на глазах темные очки, ну чисто пресловутые люди в черном.

— Вы-то чего приперлись? — изумленно спросил их Дизель, опережая меня. — Да еще и в таком виде!

— Ну, мы так поняли, что тут назревает важный и торжественный момент, так что все соответствует.

— Точно! — поддержал один из братцев Мари, начав ухмыляться уже не так зло.