Однако существовала другая пара, взаимоотношения которой развивались прекрасно.

Нат Тарт постучала в дверь Люси и сказала, что пришла подарить дорогой мисс Пим талисман, приносящий счастье. Она вошла в комнату, посмотрела на чемоданы, из которых высовывались вещи, и произнесла со своей обычной прямотой:

— Вы не очень хорошо умеете укладываться, да? Я тоже. Это талант пешеходов.

Люси, которая за последние дни получила массу разного рода талисманов, от обезьяны на палке от Вулворта до южноафриканской монеты в пол-пенни, с некоторым любопытством ожидала, что придумала Нат Тарт.

Это оказалась синяя бусина.

— Ее нашли при раскопках в Центральной Америке сто лет назад, она почти такая же древняя, как сам мир. Она действительно приносит счастье.

— Но я не могу взять ее у вас, — запротестовала Люси.

— О, у меня небольшой браслет из таких бусин. В раскопках нашли браслет. А я вынула оттуда одну бусину для вас. Осталось пять, этого вполне достаточно. А еще я хочу сообщить вам новость. Я не вернусь в Бразилию.

— Правда?

— Я остаюсь Англии и выхожу замуж за Рика.

Люси сказала, что очень рада слышать это.

— Мы собираемся пожениться в Лондоне в октябре, вы будете там и придете на свадьбу, хорошо?

Да, Люси с удовольствием придет на свадьбу.

— Я так рада за вас, — сказала она. После событий последних дней ей просто необходимо было прикоснуться к счастью.

— Да, все очень удачно. Мы кузены, но не очень близкие, и разумно сделать так, чтобы все осталось в семье. Я всегда хотела выйти замуж за англичанина, и Рик, безусловно, parti[52]. Он старший партнер в фирме, хотя он еще так молод. Мои родители очень довольны. И бабушка, конечно, тоже.

— Наверно, вы сами тоже довольны? — произнесла Люси, слегка обескураженная таким прозаическим перечнем.

— О да. Рик — единственный человек в мире, который может заставить меня делать то, чего я не хочу делать. Это будет очень полезно для меня.

Нат Тарт заметила, что на лице Люси отразилось некоторое сомнение, и ее огромные глаза блеснули.

— И, конечно, он мне очень нравится, — сказала она.

После раздачи дипломов Люси выпила кофе с преподавателями и попрощалась с ними. Поскольку она уезжала в первой половине дня, все были заняты и никто не мог поехать на станцию проводить ее. Генриетта поблагодарила ее за помощь, которую она оказала, и на этот раз у нее в глазах явно стояли слезы. (Однако даже самое необузданное воображение не могло подсказать Генриетте, как велика была эта помощь). Люси должна считать Лейс своим домом, приезжать и жить здесь в любое время, как только ей захочется, или, может быть, ей захочется поработать лектором, или… или…

И Люси пришлось промолчать и скрыть ото всех, что Лейс, где она была так счастлива, был единственным местом на земле, куда она никогда не вернется. Местом, которое она хотела бы, если ей позволят собственная совесть и тень Роуз, вычеркнуть из памяти.

Преподаватели отправились выполнять свои разнообразные обязанность, а Люси вернулась к себе в комнату, чтобы закончить укладывать вещи. После того ужасного разговора утром в субботу она ни словом не перемолвилась с Иннес, практически не видела ее, за исключением тех минут, когда Иннес получала диплом из рук мисс Ходж.

Неужели перед отъездом Иннес не скажет ей ничего?

Однако, вернувшись к себе, Люси нашла на столе письмо. Она вскрыла конверт и прочла:

Дорогая мисс Пим,

Я повторяю все в письменном виде. Всю жизнь я буду искупать то, чего не могу изменить. Я расплачиваюсь охотно. Моя жизнь за ее.

Мне очень жаль, что это испортило Вам пребывание в Лейсе, и я надеюсь, что Вы не будете сожалеть о том, что сделали для меня.