Когда Мара выбралась из своего укрытия, то при свете факела увидела страшное зрелище — пол и стены пещеры были залиты кровью, наполовину раздетые обезглавленные трупы женщин, детей, воинов были свалены в одну кучу. Но бывшую жрицу, проводившую обряды кровавых жертвоприношений, не мог испугать вид крови и трупов. Она бесстрашно растаскивала обезглавленные тела, ища тело Тиурга, но его не оказалось — видно, татары захватили с собой тело Властителя гор, чтобы бросить к ногам хана.

ЧАСТЬ 1

Верну любимого — недорого

1

Судак. Ноябрь 2006 года. Дочь мумии

Владлен Петрович вышел из гостиницы и спустился по Морской к набережной. Возле шлагбаума, который в межсезонье был постоянно открыт, его обогнало желтое такси и свернуло в сторону рыбачьего стана.

Погода, как и обещал телевизионный прогноз, была омерзительная: с моря дул пронизывающий ветер, поднимая полутораметровые волны, которые разбивались о камни мола, вздымая тучи брызг. Море в ноябре, как женщина без макияжа утром, имеет совсем другое лицо, не то, к которому привыкаешь. Летом море ласковое, и редкие дни ненастья убегают из памяти, когда вспоминаешь свой отпуск на юге. Другое дело, когда наступает поздняя осень, сезон штормов, — море начинает показывать свой буйный нрав, охваченное жаждой разрушения, оно неутомимо бросает на берег бесконечные шеренги воинов-волн. Редкие отдыхающие прогуливаются вдоль кромки прибоя, кутаясь в теплые куртки, в душе ругая себя за то, что выбрали столь неудачное время для отдыха. Но тем, кто испытывает тягу к одиночеству, — меланхоликам по натуре, ипохондрикам с нулевой потенцией и пессимистам по жизни — нравятся безлюдные, тихие курортные города, которые словно полностью выплеснули всю свою энергию-экспрессию за короткие летние месяцы.

Владлен Петрович не был ипохондриком, да и отдыхающим он не был — в Судак его привела работа, ибо он был археологом, притом довольно известным в профессиональных кругах. Здесь, на территории старинной Генуэзской крепости, проводил раскопки его товарищ и коллега Андрей Герасименко, который попросил его приехать для консультаций. Вчера он оказал необходимую помощь товарищу, затем был приглашен на ужин, который затянулся далеко за полночь, и утром Владлен Петрович не рискнул сразу сесть за руль, решив немного побродить вдоль берега, подышать морским воздухом. Но теперь, подвергаясь атакам пронизывающего ветра, он понял: от такой прогулки удовольствия мало, так что лучше вернуться в гостиницу и поскорее отправиться домой, в Симферополь.

Его внимание привлек шум, крики на городском пляже. Через решетку он увидел развеселую компанию, которая, скорее всего, никак не могла остановиться после вчерашнего. Двое мужчин разделись и под ободряющие крики приятелей и приятельниц и собственное улюлюканье смело бросились в набегающие коричневые волны, но их запала хватило лишь до того момента, когда они почувствовали безжалостный холод воды, в мгновение пронизавший до самого сердца, высосавший энергию без остатка. Они, обессиленные, выбрались по скользкой гальке на берег, не имея сил даже на улыбки, уже не разделяя веселья встречающих. Им поднесли пластиковые одноразовые стаканчики, очевидно с водкой, вдохнув этим жизнь, заставив почувствовать себя героями и присоединиться к веселью. Представление закончилось.

Владлен Петрович с раздражением отвернулся.

«Как все прозаично, предсказуемо и однообразно. Напиться, чтобы развеселиться, напиться, чтобы почувствовать себя героем, напиться, чтобы быть остроумным, веселым, желающим и желанным. А утром прийти в себя в постели, с головной болью, полностью опустошенным, с женщиной, имени которой никак не можешь вспомнить, как и она твоего, с огромным желанием как можно быстрее ее спровадить, как и головную боль».

В этом он был неискренен с собой, ибо до недавнего времени он был таким же, как все.