— Откуда такое доверие к тебе у «товарища»? — с подозрением спросил Иннокентий.

Мария молча достала из-за пазухи красную косынку, надела на голову, а затем из возникшей в ее руке пачки вытащила папиросу и зажала ее в зубах.

— Похожа? — процедила она сквозь зубы. — Побоялась в таком виде прийти к тебе — вдруг бы выстрелил, увидев красную косынку.

Иннокентий выхватил из ее рта папиросу.

— Мой последний папиросный резерв — а ты им «товарищей» балуешь!

— Информация стоила того. — Мария вздохнула, снимая с головы косынку. — Ясно, что регистрироваться нельзя, и надо поскорее уносить ноги.

— В горах засели «зеленые» — ты сама рассказывала, что они там не на посиделки собрались, а то и дело наносят удары по большевикам, — оживленно заговорил Иннокентий.

— Хватит — уже навоевались. Непонятно — за что воевать? За великую Белую идею? Оказалась мифом, который укатил на пароходе в Стамбул. За царя-батюшку? А нам какое до него дело? И нет уже Николая — расстрелян, вместе с семьей! — взвилась Мария. — Хватит крови. Сейчас большевики вешают — а помнишь, как «озоровали» казаки, когда отбивали города у Деникина? Сколько крови было и повешенных! У Врангеля дисциплина покрепче была, но повешенных тоже хватало. Поэтому — хватит крови!

— Хорошо, — неожиданно согласился Иннокентий. — Я знаю, куда поедем. Это здесь, в Крыму.

— Интересно куда? — насторожилась Мария.

— К Аделаиде Герцык — в Судак. У меня с ней почти шапочное знакомство, но она производила впечатление очень порядочного человека.

— Хорошо — другого варианта все равно нет. Не прятаться же в Затерянном мире — большевики и там найдут.

— Значит, решено. — В голосе у Иннокентия прозвучала уверенность. — Будем уходить горами. Как здесь говорят — «на цугундер через канифас блок!».

— Не ругайся, Кеша.

— Сколько можно говорить — не называй меня Кешей!

— А ты не ругайся. Для тебя я уже давно припасла паспорт одного вольноопределяющегося, умершего от тифа в Киевской больнице, — теперь ты будешь Иннокентием Дмитриевичем Матусевичем — даже имя совпало.

— Ты предусмотрительна. Давно обзавелась документом?

— Давно. Даже точно не помню, когда. Предчувствие у меня возникло, как увидела имя умершего. Изучай свою новую биографию по паспорту, благо здесь все подробности имеются. Теперь ты учитель — не пугайся, в прошлом. Призыву не подлежал по состоянию здоровья — сухоты. Смотри приметы: рост средний — подходит. Цвет волос — черный, а ты шатен. С помощью хны исправим. Особых примет нет. Тоже подходяще. Да, вот только ты женат — и, к сожалению, не на мне. Поэтому обвенчаться в церкви нам уже не удастся.

— Спасибо. Ты, можно сказать, меня спасла.

— Пока рано об этом говорить — вот когда отсюда выберемся, тогда другое дело. С деньгами у нас плохо, а это значит, придется поголодать.

— Ха-ха-ха! — Иннокентий заразительно рассмеялся. — Помню, перед отъездом встретил адъютанта командующего, который за полмиллиона наших купил пять фунтов конской колбасы. Неужели все еще больше подорожало? Сколько сейчас стоит фунт стерлингов?

— Хуже, Кеша, теперь все еще хуже.

— Я тебя просил…

— Извини меня — вырвалось. Новая власть отменила все старые деньги: николаевки, керенки, знаки нашего командования, а свои еще не привезла.