|
— Очевидно, вы говорите о Бастионе Жестокости в двадцати пяти километрах к западу. Больше ничего похожего здесь нет. Леке облегченно вздохнул. Его многострадальный глаз избежал очередной пытки. Десантнику не хотелось утруждать хирургов монастыря-крепости понапрасну. Пока не поврежден зрительный нерв, пересадка искусственного глазного яблока не доставит медикам проблем. — Отвези нас туда как можно быстрее, — приказал Драко. — Со всем уважением, Инквизитор, — ответил водитель. — Но мы удалимся от места сражения. Командование решит, что мы дезертировали. Нужно предупредить по радио… — Нет. Если повстанцы перехватят сообщение, они бросятся за нами в погоню. — Но имперские силы и так терпят поражение, сэр. Если вывести из боя Титан, наши солдаты лишатся защиты и погибнут. Мы можем даже потерять нашу базу на планете. — Я приказываю! — гневно рявкнул Джак и более мягко добавил: — Мною руководят высшие цели, офицер. Твой Титан не решит исхода битвы. — In nomine Imperatoris! Именем Императора! — повторил он и, распахнув мундир, положил руку на «Милость Императора». Только человек, облеченный огромной властью, мог владеть бесценным старинным болтером с рукояткой, на которой выгравированы серебряные руны. — Ересь Принципала жизненно важно искоренить! — заявил Драко. — Необходимая для этого вещь находится в Бастионе Жестокости. — Я предупрежу стрелков, — согласился командир боевой машины. Выйти из сражения оказалось не так-то легко. Водитель виртуозно лавировал в гуще танков, пушек и пехоты, одновременно отражая атаки противника. Воздух внутри кабины накалился. Едва не вышел из строя вакуумный щит. Максимально быстрым шагом Титан двигался на запад, топча сгоревшие поля и виноградники, усеянные бесчисленными трупами. Лучи заходящего солнца, наконец-то, пробились сквозь тучи. В кабине к вечеру стало прохладнее. В пехотном отсеке, воспользовавшись минутой, Гримм раскатисто храпел. Ракел устроилась на откидном сиденье, в задумчивости обхватив руками колени. Длинные вечерние тени придавали одинокой башне на холме зловещий вид. Из бастиона выступали сотни ржавых балок, на них качались выбеленные дождями и временем скелеты. У основания лежал толстый слой костей — здесь вешали преступников. Башня избежала опасностей войны. Никто не решился взобраться наверх и установить пулемет или пушку. По приказу Джака стрелок выпустил по древнему сооружению несколько лазерных лучей — своего рода предварительная чистка гнилого зуба, нуждающегося в удалении. Бастион вздрогнул, скелеты и балки посыпались вниз, но здание устояло. Каменщики прошлого работали на совесть. Титан подошел вплотную и надавил на башню панцирем. Со стоном и скрипом старинная постройка, наконец, рухнула, скатившись к противоположному подножию холма. Настала очередь фундамента. Металлический кулак, словно ковш экскаватора, загребал плиты и отбрасывал их прочь. Когда гидравлические поршни пробили обнажившийся потолок подземной камеры-ловушки, старинные орудия со скрипом пришли в движение. В пыльном воздухе просвистели ножи, рассыпались обломки древних устройств. — Вы выполнили свой долг перед Империей, — поблагодарил Джак водителя и экипаж Титана. — Возвращайтесь. Четверо пассажиров сошли по опустившейся руке боевой машины и попали в подземную камеру, а из нее — в мягкое синее сияние Паутины. На планету Геност опускались сумерки. Днем голубой свет в разрушенном подземелье никто не заметит. Ночью же случайный прохожий примет загадочное сияние за опасное радиационное излучение. Возможно, несколько тысячелетий назад вход находился в непроходимой чаще. Но за века лес вырубили. На его месте насыпали искусственный холм и возвели Бастион Жестокости. |
