|
И хотя сам он был простым армейским офицером, его кораблестроители спускали на воду отличные суда, и у него хватало способных офицеров, чтоб ими управлять. 40 орудий. «Нереида» несла 36, но всего лишь двенадцатифунтовок. «Боадицея» и «Сириус» с с их восемнадцатифунтовыми батареями больше соответствовали французам, особенно если французские экипажи были столь же новыми, как и их корабли. Но все равно, 160 орудий против 110-ти и уж лучше не вспоминать о разнице в весе залпа. Все будет зависеть от того, как с этими пушками управляются. Другие силы Мыса вряд ли стоит учитывать. Флагманский «Рэйсонейбл» — древний 64-пушечник, практически не может считаться боевым кораблем, уж не больше, чем французский «Канонир». Меньшие стационеры он просто не помнит, за исключением «Оттера» — очень неплохого 18-ти пушечного трехмачтового шлюпа, но, в любом случае, основная нагрузка ляжет на фрегаты. «Нереиду» он знал — сильный фрегат, бывший вест-индский стационер, а Корбетт — боевой капитан. Пима он знал по отзывам, но сам вместе ходил только с Клонфертом с «Оттера»…
В круге его объектива перемещался целеустремленный морской пехотинец, взгромоздившись на лошадь. «Благословенная форма», — промурлыкал Джек, сопровождая его поворотом трубы до стога, — «он будет здесь через двадцать минут. Надо бы дать ему гинею.» Немедленно Индийский океан, миссия на Маврикий обрели новую, ощутимую реальность, характеристики адмирала Берти, капитанов Пима и Корбетта и даже лорда Клонферта стали вопросами чрезвычайного практического значения, равно как и неотложные вопросы нового назначения. Хотя его близость со Стивеном Мэтьюрином и не предполагала возможности вопросов, которые могли быть сочтены нескромными, денежные дела к ним не относились. — У тебя есть деньги, Стивен? — спросил он, когда морской пехотинец скрылся за деревьями, — надеюсь, найдутся. Мне надо бы занять, чтоб дать гинею нарочному, и еще много потребуется сверх, если сообщение именно то, которого я жду. Мое жалование не придет до конца следующего месяца, мы сейчас живем в долг. — А, деньги? — переспросил Стивен, который в этот момент думал о лемурах. Ведь есть лемуры на Мадагаскаре, что бы им не быть на Реюньоне? Лемуры, прячущиеся в горах и лесах в глубине острова? — Деньги? А да, конечно есть. Полно. Он начал шарить по карманам. — Вопрос только, где? Он пошарил опять, полез за пазуху, вытащив пару замасленных двухфунтовых кредитных билетов. — Нет, это не то… — Он снова начал рыться в карманах, — нет, ну точно были… Может, оставил в другом пальто? Вдруг оставил в Лондоне? Да, стареешь, Мэтьюрин… Ох, собаки, да вот они! — крикнул он с триумфом, возвращаясь к первому карману и вытаскивая из него плотный сверток, перетянутый лентой. — Вот. Я их спутал со скальпелями. Это миссис Броуд из «Грэйпс» так их уложила, нашла в банковской обертке, я про них позабыл… Довольно изобретательный способ носить деньги, рассчитан на то, чтоб обмануть карманников. Надеюсь, сработает. — Сколько тут? — Шестьдесят или семьдесят фунтов, вероятно. — Но, Стивен, верхняя банкнота — пятидесятифунтовая и следующие такие же. Ты их, по-моему, даже не считал. — Не важно, не важно, — раздраженно ответил Стивен, — я имел в виду сто шестьдесят. Я именно это и сказал, ты просто не расслышал. Они оба насторожились. Сквозь стук дождя голос Софи звал: «Джек, Джек!» — и перешел в стон, когда она сама ворвалась в обсерваторию мокрая и задыхающаяся. «Там моряк от адмирала порта», — проговорила она между вдохами — «и он не отдает письмо никому, только лично тебе в руки. |
