— Ну, как все прошло?

— Как видишь, жива. Значит, нормально, — коротко ответила я, выезжая на дорогу.

— Ничего себе нормально! — пробурчал Андрэ. — Тогда по чьей вине у тебя такая дыра на одежде?

Я глянула на себя в зеркало заднего вида и выругалась. Я и забыла, как мне удалось заставить Лакосту отступить. На моей груди красовалась прожженная дыра величиной с кулак. Проклятье! Моя последняя рубашка! Все, завтра иду в магазин! Иначе мне придется ходить голой!

— Так откуда у тебя это? — продолжал настаивать Андрэ.

— Прожег мой медальон. Я тебе уже говорила, что он сильно реагирует на магию, направленную против меня.

— И чем же вызвана его столь бурная реакция?

— Лакоста пыталась подчинить меня своей воле, — тихо ответила я, чувствуя, как у меня снова начинают дрожать руки, мне не хотелось говорить об этом и даже думать.

— Лакоста?! — если бы позволял автомобильный салон, Андрэ вскочил бы на ноги.

— Да, — нехотя подтвердила я. — Она и оказалась тем самым информатором. Мне была устроена ловушка, и я попала в нее, — как ни тяжело было это признавать, но так оно и было, к чему отпираться.

— Я же говорил, что нельзя доверять Иветте! — фыркнул Андрэ.

— Она здесь ни причем. Иветта не знала, кто такая Лакоста на самом деле.

— Мне надо было пойти с тобой. Ты хоть представляешь, какая опасность тебе угрожала?!

— В том-то и дело, что представляю. Если бы ты был со мной, то ни одни из нас не ушел бы живым. Я на своей собственной шкуре ощутила силу Лакосты. Она могла бы абсолютно подчинить меня себе, сделать со мной все, что пожелает, и мой медальон был бы лишь досадной помехой на ее пути. Ты ничего не смог бы сделать.

— Не забывай, я тоже маг не из последних, — уязвлено возразил Андрэ.

— Я знаю. И все же в тебе нет такой силы. Танат был прав. Его Коса — мощный артефакт, даже без права прикосновения она может многократно увеличить силу любого мага.

Предательские руки никак не хотели перестать дрожать, и еще, отвлекшись разговором, я чуть не врезалась в стоящую на обочине машину. Проклятье, нервы ни к черту! А я ведь еще и выпила… Видно, мое состояние как-то отразилось на моем лице, так как Андрэ сказал:

— Останови машину.

Я чисто механически съехала на обочину, и только затем спросила:

— Зачем?

— Я поведу, а ты садись рядом и спокойно мне обо всем расскажи, иначе это добром не кончится. На тебе лица нет.

— Вот лица попрошу не касаться! — огрызнулась я, но дальнейшую полемику разводить не стала. Сил не было, к тому же он был прав. Поэтому я все же остановила машину со словами, — Ладно, веди. Права у тебя хоть есть?

— Конечно, можно было и не спрашивать.

— Ну не знаю, — протянула я, пересаживаясь. — На метла-то права не нужны, — не упустила я случая подтрунить над ним.

Андрэ состроил обиженное лицо, а потом не выдержал и расхохотался.

— Вижу, с твоей иронией ничто не справится! Так куда прикажите ехать, мэм?

— А ты как думаешь? Домой, разумеется! И предупреждаю сразу — сейчас у меня нервы на пределе. Так что я не потерплю никаких поползновений. Если произойдет хоть что-нибудь из серии «как в прошлый раз», то я перекинусь и тебя съем!

Андрэ было усмехнулся, но, увидев, что я не шучу, вмиг посерьезнел и сказал:

— Ладно, ты лучше подробно расскажи, как все произошло на встрече с Лакостой.