Он чувствовал каждый из чудовищных рывков, как будто недра корабля были его собственными. Кроме того, Джек знал, что огромные лопари, с помощью которых он до сих пор передавал давление мачт "Ворчестера" на корпус, зависели главным образом от механической прочности блоков и висячих книц, которая уже достигла предела прочности, и если они слетят, то корабль не сможет нести и половину имеющихся сейчас парусов - не сможет удерживаться в строю эскадры, а присоединится к остальным хромым уткам с подветренной стороны.

Долгое время Джек молился, чтобы они выдержали достаточно долго - до начала схватки с французским арьергардом, чтобы "Ворчестер" успел к ним подойти. Теперь же, обладая более острым зрением, чем его друг, Джек понял, что никакой схватки не будет.

Задолго до Стивена Джек увидел, как на "Сан-Иосифе" внезапно обстенило паруса, корабль потерял грот-брам-стеньгу, и, шокированный, Джек понял, что корабли Митчелла попали прямо в глаз ветру: он видел дрожащие шкаторины с подветренной стороны, догадался о яростном давлении на мачты и выбирании булиней, осознал всё увеличивающийся разрыв между англичанами и французами, и ему стало ясно, что перехватывающий маневр кораблей авангарда успехом не увенчается, что долгая погоня закончится медленным разочарованием и упадком духа.

Но она еще не окончилась.

- Взгляните на "Сюрприз" и "Помону", сэр, - воскликнул Пуллингс и, оторвав подзорную трубу от "Сан-Иосифа", Джек увидел, что оба фрегата под грудой парусов летят вперед прямо на замыкающего француза - восьмидесятипушечный "Робуст".

Они двигались быстрее любого линейного корабля, и как только оказались в пределах радиуса выстрела, открыли огонь из носовых погонных орудий, а затем добавили бортовые залпы, целясь высоко в надежде сбить какой-нибудь важный элемент рангоута.

- Ближе, ради Бога, ближе, - громко произнес Джек, наблюдая за их опасным курсом вдоль борта "Робуста": короткая дистанция в подобном дельце значила все.

Но ни "Сюрприз", ни "Помона" на достаточное расстояние не приблизились. Обе стороны на расстоянии обменивались залпами - никому очевидный ущерб не нанесен, и, видя подобный неблагополучный исход, адмирал Торнтон поднял сигнал отступления, подкрепив его двумя выстрелами из пушки: перестрелка с такой дистанции - плевки издалека - ничего не даст, в то время как тяжелые ядра "Робуста" выведут из строя или даже потопят меньшие корабли.

И эти два выстрела из пушки, вкупе с отдаленными и безрезультатными бортовыми залпами где-то под облаками на норд-осте, и явились всей пальбой, что слышала эскадра.

Почти сразу же после второго выстрела, произведенного адмиралом, как бы в ответ на него, особенно сильный порыв ветра в облаке пены накренил "Ворчестер": корабль тяжело выровнялся, матросы вцепились за все, что под рукой, но когда паруса поймали давление ветра, Джек услышал изнутри глухой треск, которого так боялся.

Они с Пуллингсом переглянулись, Джек подошел к тросам левого борта, почувствовал их ужасающую податливость и крикнул сигнальному мичману:

- Мистер Сэвидж, подготовьте сигнал "избыточное давление парусов".

Глава девятая

Когда Джек Обри присоединил свой корабль к флоту в точке сбора к зюйд-осту от Тулона, "Ворчестер" был трижды обмотан двенадцатидюймовым канатом, а под днище подведен запасной лисель-спирт, густо обмазанный дегтем и паклей.

"Ворчестер" стал похож, как однажды в беспечном настроении представилось Джеку, на куколку бабочки, но, по крайней мере, сохранил все мачты и все пушки, хотя это и стоило экипажу парочки дней зверской работы на помпах, и, по крайней мере, выглядел чистым и опрятным, когда осторожно скользил по идеальному морю - синему-синему, с легкой рябью от ласкового легкого южного ветерка.