- Так Али собирается отрубить его голову при встрече?

- Да, если Мустафа еще туда доберется. Но я думаю, Али на самом деле ждет, что вы разберетесь с этой ситуацией, в то время как он от имени султана займется принадлежащими Мустафе богатствами, гаремом и землями. Поэтому его советники и снабдили меня столь точной информацией о передвижениях Мустафы.

- Просто не верится.

- Нет... нет, - ответил Грэхэм растерянным, бессмысленным голосом, а затем стал умолять простить его - большего он рассказать не может.

В десятитысячный раз Джек проснулся от скрежета песка на палубе. Возможно, позже, сегодня днем, "Сюрприз" ввяжется в бой, но вступит в него вычищенным до блеска, и сейчас слышались необычно настойчивые приказы первого лейтенанта отчистить три смоляных пятна.

Все мощное тело Джека оказалось полностью расслабленным от медленного и легкого покачивания на волнах. За время ночной вахты он дважды выходил на палубу, но после забылся глубоким преглубоким сладким сном, и чувствовал себя прекрасно отдохнувшим, полным сил, словом, просто отлично.

Напряженность ожидания транспортных судов исчезла, а с ней - его неуверенность, огорчение по поводу Кутали и всей лживости и двуличности на берегу. Теперь, наконец, Джеку предстояло действовать абсолютно открыто и честно, в операции, к которой он полностью подготовлен благодаря тренировкам, склонностям характера и превосходным инструментам, имеющимся в его распоряжении, в одной из тех, что не требуют подсказок со стороны.

Но хотя Джек проделал огромный путь, мысли о возможной встрече с "Торгудом" никогда его не покидали. Он лёг спать, просчитывая мощь его бортового залпа, и сейчас проснулся с готовым ответом в голове.

Но стоит ли учитывать ужасающие тридцатишестифунтовки? Можно ли верить словам ренегата о том, что на оба орудия - всего девять ядер? И насколько хороши турки в артиллерийском деле?

Очень многое зависело от этого. Если в этом они не лучше, чем в мореходстве - все достаточно просто, но не обязательно одно следует из другого.

Что же до цифр, то на "Торгуде", когда он его видел, команда, вероятно, человек на сто пятьдесят больше, чем на "Сюрпризе", но многие перешли на захваченные призы - более чем достаточно, чтобы компенсировать тех сюрпризовцев, что сейчас на Мальте или на пути назад на "Дриаде".

Он был готов воскликнуть "Слава Богу, здесь нет "Дриады"", ибо даже неуклюжая масленка ее размера нарушила бы довольно неплохое соотношение и уничтожила бы всю славу, когда понял, что не может быть ничего более самонадеянного и несчастливого, и, поперхнувшись самой мыслью, вскочил с кровати, напевая своим мощным басом: "Лилию, лилию, розу я положил, уносит ветер звон колоколов".

Как чертик из табакерки выскочил Киллик, неся воду для бритья.

- Сегодня бриджи, Киллик, - сказал ему Джек, намыливаясь, - есть шанс, что мы сразимся.

Дай волю Киллику, Джек никогда не носил бы ничего, кроме застиранных нанковых панталон и потертого сюртука с оторванным позументом, а его парадные мундиры так бы себе и лежали, завернутые в оберточную бумагу, там, где до них не могли добраться сырость или солнце.

Он и теперь возражал против любых изменений на том основании, что турку, а прежде всего, мятежному турку бриджи или нет - безразлично.

- Достань бриджи и притихни, - твердо сказал Джек, когда нытье затянулось.

Но когда он снял ночную рубашку и обернулся, то обнаружил, что, хотя буква приказа исполнена в точности, дух его, как обычно, нет - перед ним лежали пара едва ли достойных заштопанных бриджей, поношенные чулки, вчерашняя рубашка и сюртук, рукав которого он запачкал на обеде у Исмаила.