Секундой позже из самой удаленной пагоды справа от Болана выскочили трое часовых. Но, прежде чем заняться ими вплотную, Болан в свою очередь преодолел обесточенный забор. Часовые между тем приближались, нещадно паля из автоматов. Однако в силу того, что они находились несколько выше по склону, нежели Болан и Тран Ле, пули их, слава Богу, просвистели мимо.

Болан и Тран Ле, не сбавляя скорость, помчались дальше и, миновав пагоды, устремились к административному крылу, время от времени замедляя бег, чтобы ответным огнем отбить у врага желание преследовать их.

Один из трех солдат внезапно рухнул, словно попал ногой в волчий капкан. Двое других бросились под прикрытие ближайшей пагоды.

Наконец Болан и Тран Ле достигли административного крыла, но оказались в довольно опасном положении, ибо со стороны пагод их прекрасно было видно.

Воспользовавшись этим, двое уцелевших часовых выскочили из укрытия, готовые открыть прицельный огонь. Но общая нервозность, видимо, сыграла свою роль, и пули их вонзились в стену храма высоко над головами тех, кому предназначались.

Болан хладнокровно вытащил из сумки, висевшей на поясе, заряд пластиковой взрывчатки с куском бикфордова шнура и протянул их Тран Ле:

— Уложите-ка все это у основания стены.

И тотчас обернулся к часовым, продолжавшим обстреливать их.

Закинув ремень автомата на плечо, он отстегнул от пояса зажигательную гранату М34 и вырвал зубами чеку. После чего широко размахнулся и швырнул гранату в сторону ближайшей пагоды.

Граната еще не успела разорваться, а Тран Ле уже уложила заряд пластика в том месте, которое указал Болан.

— Оставьте шнура на десять секунд, — коротко распорядился Болан, — и бегите в укрытие.

В этот момент пуля просвистела так близко от него, что обожгла мочку левого уха, но Мак не обратил на это никакого внимания.

Взрыв гранаты встряхнул пагоду, и языки пламени весело забегали по сухому дереву. Автоматный огонь оттуда прекратился.

Тран Ле даже не обернулась, целиком занятая взрывчаткой. Мгновение спустя она выпрямилась, и Болан, схватив ее за руку, увлек за собой в укрытие.

Отбежав от стены, Болан и Тран Ле упали за небольшой бугорок. Они едва успели прильнуть к земле, когда заряд пластиковой взрывчатки рванул с такой силой, что содрогнулся весь храм. В небо взвился целый сноп каменных обломков, объятых пламенем. Болан и Тран Ле почувствовали, как задрожала под ними земля, и почти сразу же часть стены обвалилась.

Болан первым вскочил на ноги. Несмотря на пыль и дым, его наметанный глаз моментально засек неподалеку часового, который наводил на него автомат. Но он даже не смог точно прицелиться — Болан мигом выпустил одну-единственную пулю, угодившую часовому точно в грудь. Солдат умер, даже не успев ничего почувствовать...

Из дальних пагод выскакивали солдаты, но пока они не представляли реальной опасности. Даже не удостоив их сколько-нибудь серьезного внимания, Болан повернулся к стене, взорванной Тран Ле. В стене зиял огромный пролом. Однако в воздухе внутри здания стоял такой столб пыли, что Болан ничего не мог там рассмотреть.

Не говоря ни слова, он схватил девушку за руку, рывком поставил на ноги и потащил за собой к пролому.

Треск автоматов позади них возобновился с новой силой — теперь выстрелы звучали гораздо ближе. В заднем дворе тюрьмы шум боя тоже не утихал. Део Руа и его ребята умело противостояли превосходящим силам врага.

Тран Ле замедлила бег и, обернувшись, полоснула из автомата в сторону пагод, надеясь таким образом прикрыть продвижение Болана вперед.

А тот одним прыжком ворвался в здание и замер на секунду, выставив перед собой автомат и готовый в любой момент открыть огонь.

Но никто не встретил его в комнате пыток, открытой сейчас всем ветрам.

Никакой охраны.

Пленника тоже нет.

На одной из бетонных стен Болан обнаружил цепи, на которых еще два часа назад был подвешен полковник Макфи.