Ее египетский из очень слабого стал приличным и в конце концов совершенным. Словарь непрерывно расширялся: теперь Фенн могла, выбрав нужное слово, точно описать свои чувства или какой-нибудь предмет. Вскоре она уже могла играть с Таитой в слова и восхищала его своими стихами, загадками и шутками.

Фенн жадно училась. Если ее ум не был занят полностью, она скучала и тогда делалась невыносимой. Но если Таита предлагал ей трудную задачу, девочка становилась сговорчивой и уступчивой. Однако Таите ежедневно приходилось искать для нее новые «вызовы».

Он набрал на речном берегу глины, изготовил таблички для письма и начал учить Фенн иероглифам. За дверью их хижины он выложил из твердой глины доску бао и набрал много разноцветных камешков вместо фигур. Через несколько дней Фенн усвоила принципы игры, и маг научил ее Правилу семи и умению собирать замки. В один памятный день она, к ужасу Мерена и восторгу зрителей, победила его в трех из четырех партий.

Таита пережег ветви куста солянки и с помощью этой золы превращал жир добычи, которую почти ежедневно приносили охотники, в мыло. Щедрое использование этого мыла удалило с тела Фенн последние остатки краски и других безымянных субстанций, которыми украшала ее приемная мать-луо.

При помощи составленной Таитой мази, применяя ее постоянно и неукоснительно, удалось извести последних паразитов. Следы укусов побледнели и со временем совсем исчезли. Кожа девочки стала безупречной, светлой, отливающей янтарем там, где ее касалось солнце. Волосы отросли и наконец прикрыли уши, превратившись в сверкающую золотистую корону. Глаза, по-прежнему зеленые и огромные, больше не затмевали другие черты, но дополняли и подчеркивали их. Для ослепленного любовью Таиты она становилась такой же прекрасной, какой была в прежней жизни.

Когда он смотрел на нее или ночами слушал рядом с собой ее легкое дыхание, радость ему отравлял страх перед тем, что может принести будущее. Он остро осознавал, что через несколько лет Фенн станет женщиной, и ее инстинкты потребуют того, чего он не может ей дать. Она станет искать мужчину, способного удовлетворить эти ее женские инстинкты. И опять ему придется смотреть, как она уходит в объятия другого, и переживать горькую утрату любви.

– Что будет, то и будет. Сегодня она моя, и этого довольно, – говорил он себе, прогоняя страхи.

Хотя всех вокруг зачаровывала ее расцветающая красота, сама Фенн словно не подозревала об этом. Она отвечала на восхищение с естественной грацией и дружелюбием, но никого особенно не выделяла. Вся ее любовь сосредоточилась на Таите.

Дымка была в числе тех, кто подпал под очарование Фенн. Когда Таита был занят химическими опытами или размышлениями, Фенн уходила на пастбище и отыскивала кобылу. Дымка позволяла девочке забираться ей на спину, цепляясь за гриву, а потом давала уроки верховой езды. Вначале она двигалась не спеша, словно на пешей прогулке. Как ни подгоняла ее Фенн, лошадь не переходила на рысь, пока не почувствовала, что всадница научилась удерживать равновесие и сидит устойчиво. Через несколько недель она познакомила Фенн с легкой рысью. Лошадь не обращала внимания на то, что Фенн колотит ее маленькими пятками в бока, ругает и просит бежать быстрее. Но однажды днем, когда Таита дремал в тени у входа в хижину, Фенн отправилась в зарибу и забралась на спину серой кобыле. Дымка вышла из зарибы. У выхода Фенн ткнула лошадь пальцем ноги за плечом, и Дымка перешла на ровную быструю рысь. Когда они оказались на золотистой траве саванны, Фенн повторила приказ, и та перешла на галоп. Фенн сидела сразу за холкой, наклонившись вперед, сжимая ногами бока лошади так, словно они с Дымкой превратились в одно существо. Затем, скорее в надежде, чем ожидая послушания, девочка ухватила клок гривы и закричала:

– Давай, моя дорогая, давай ускачем!

И Дымка показала все, на что способна.