– А твою? Ты скрыл от нее свою ауру?

– Как посвященные, ни я, ни ведьма не имеем ауры.

– Научи, как мне скрывать мою, – попросила она.

Он согласно кивнул.

– Научу, но бдительность прежде всего. Я должен быть уверен, что она не подглядывает за нами и не подслушивает нас.

Задача была нелегкой. Фенн приходилось на слово верить Таите в том, каковы ее успехи. Вначале она научилась чуть приглушать сияние ауры, но через короткое время аура снова начинала ярко светиться. Они работали упорно, настойчиво, и постепенно девочка училась все больше гасить свое сияние. Однако лишь много недель спустя Фенн добилась того, что ее аура ничем не отличалась от ауры Мерена или любого из воинов, и могла долго сохранять ее такой.

Через девять дней после выхода из укрепления на плато они достигли реки. Хотя в этом месте река от берега до берега была шириной в лигу, течение Нила здесь было не сильнее, чем у ручья, близ которого они выращивали дурру. Тонкая струйка почти терялась в обширных полях сухого песка и ила. Однако этой воды хватало для нужд отряда. Повернули на юг и двинулись по восточному берегу, ежедневно покрывая по много миль. Слоны выкапывали на речных берегах глубокие ямы, чтобы добраться до чистой подземной воды. Люди и лошади пили из этих ям.

Ежедневно встречались большие стада этих древних серых великанов: слоны набирали воду из ям, переносили в хоботах и выпускали в широкое розовое горло. При появлении людей слоны поднимались на берег и, расправляя уши и топая, скрывались в лесу.

У многих самцов были массивные бивни. С огромным усилием Мерен сдерживал инстинкт охотника и позволял слонам беспрепятственно уходить. Отряд встречал и представителей племени шиллуков – те пасли по берегам свои стада. Нонту захлестнул поток сильных чувств.

– Почтенный старец, это люди из моего поселка. Они сообщили мне новости о моей семье, – сказал он Таите. – Два сезона назад одну из моих жен, когда она набирала воду в реке, утащил крокодил, но остальные три жены живы, здоровы и родили много детей.

Таита знал, что последние восемь лет Нонту провел в Квебуи, и удивился появлению детей.

– Я попросил братьев позаботиться о моих женах, – беспечно объяснил Нонту.

– Похоже, они неплохо о них позаботились, – сухо заметил Таита.

Нонту жизнерадостно продолжал:

– Моя старшая дочь увидела свою первую красную луну и достигла детородного возраста. Мне рассказали, что она стала цветущей девушкой, и молодые люди предлагают за нее в качестве выкупа много скота. Я должен вернуться с этими людьми, моими родичами, чтобы выдать дочь замуж и позаботиться о скоте.

– Меня огорчит расставание, – сказал ему Таита. – А ты, Наконто? Ты тоже нас покинешь?

– Нет, старик. Твои снадобья приятны моим кишкам. К тому же рядом с тобой всегда хорошая еда и добрая охота. Это лучше, чем орава жен и писклявых детей. Я привык жить без такого бремени. Я пойду с тобой.

Три дня они провели в лагере у деревни Нонту – нескольких сотен больших конических хижин, замечательно покрытых пальмовыми листьями и расположенных кольцом вокруг больших загонов, в которых ночевал скот. Там же пастухи доили коров и пускали кровь из крупной жилы на шее каждого животного. Похоже, здесь это была единственная пища, потому что на полях ничего не выращивали. Мужчины и даже женщины были необычайно высокими, но при этом стройными и грациозными. Несмотря на многочисленные племенные татуировки, молодые женщины отличались приятной пышностью. Они собирались вокруг лагеря, хихикали и откровенно дразнили воинов.

На третий день, когда все попрощались с Нонту и готовились отправиться в дальнейший путь, к Мерену явилась делегация из пяти воинов.