— Привет, малышка. — Его лицо расплылось в улыбке.

Девушка наклонилась, чтобы поцеловать его в висок.

— Привет, пап.

— Как складывается день? — Он достал из нагрудного кармана рубашки пачку сигарет «Мальборо».

— Да вроде бы ничего… в целом проблем нет. — Перед ее внутренним взором на секунду мелькнуло строгое лицо Мэтта Нормана.

Отец сделал глубокую затяжку и выпустил колечко дыма.

— И все же что-то тебя беспокоит, — задумчиво произнес он.

Паола понимала, что все написано у нее на лице — от этого никуда не деться но, с другой стороны, между нею и отцом всегда существовало особое взаимопонимание.

— Бросал бы ты курить.

Он усмехнулся.

— Ты говоришь между прочим или это действительно тебя занимает?

Паола подобрала скрепку и играючи бросила в его сторону. Оба рассмеялись. Она любила своего отца. Бывают ли еще на свете такие замечательные отцы? Да, наверное, они понимают детей, тоже пытаются решить их проблемы… Но у нее все как-то иначе. Паола закончила музыкальный колледж, но работала преподавателем всего два года. Не понравилось. Памятен тот день, когда она решилась сказать об этом. Несколько недель она молчала, а потом откровенно призналась.

— Так ты, значит, не хочешь быть занятой весь день, и намерена начать концертировать…

— Да. — А сердце пустилось вскачь. Ей так не хотелось огорчать его…

— Ну что же, неудивительно, — сказал он с улыбкой.

Паола восприняла это с огромным облегчением. Она знала, что он-то ее поймет.

— А почему бы тебе не поработать в моей фирме? Можно подладить расписание работы к репетициям и выступлениям.

— Папуля, я просто обожаю тебя! — И Паола бросилась к нему на шею.

— Ну, ну, не так страстно! — буркнул отец. — Я ведь, так или иначе, нуждаюсь в работниках. — Он отстранил дочь и посмотрел на нее с симпатией и нежностью. — Я надеюсь на тебя.

— Ты не пожалеешь, — пообещала Паола и многозначительно прищурилась…

И действительно, с того дня минуло три года и у него не было причин сожалеть. Однажды она решила вновь подступиться к нему с разговором, окончательно решив для себя, что в исполнительском искусстве она, вероятно, не достигнет особых высот. За последний год она все чаще обращалась к сочинительству, исподволь почувствовав к этому призвание и склонность.

Резкий звонок телефона на столе отца вернул Паолу к реальности.

— Да-а, — протяжно произнес отец. — Привет, душечка. — Он понизил голос и прикрыл трубку рукой: — Это твоя мать.

Паола кивнула. Она машинально взяла со стола брошюру, посвященную фильтрованию воды в бассейнах, и почему-то задумалась, есть ли бассейн у Мэтта Нормана. Вдруг совершенно четко она представила его себе в плавках. Ох, Паола, у тебя уже так давно нет друга!

— О’кей, о’кей, — соглашался отец.

Паола взглянула на него. Отец усмехнулся и поморщил нос: видимо, слова матери пришлись ему не по душе.

— Да, конечно. Она здесь. Передам. О’кей. Увидимся. — Он повесил трубку. — Мать просила передать тебе приглашение на ужин. Приедут Тони и Сузан, привезут кое-что из китайского ресторана.

Тони был одним из четырех братьев Паолы, а Сузан его женой.

Паоле нравились деликатесы китайской кухни. И Сузан пользовалась ее расположением.