Жизнь станет нормальной. Он точно вернулся бы в Белгрейв, откуда уехал, все с теми же собственностью, ответственностью и обязательствами.

Включая Амелию.

И затем – это случилось так быстро – он толкнул Джека, но тот задел его. Поворачиваясь, Томас увидел руки Джека на записи…вырывающие ее.

Томас подался вперед, тяжело наваливаясь на Джека, пытаясь выхватить вырванную страницу из его пальцев, но Джек выскользнул из крепкой хватки, швыряя ее прямо в огонь.

— Джек, нет! — выкрикнул Томас, но Джек был быстрее, и когда он хватался за его руку, тому удалось швырнуть бумагу в огонь.

Томас попятился назад, шокированный этим видом. Вначале пламя разгорелось в центре, прожигая дыру в середине листа. Затем начали гнуться края, чернея, пока не раскрошились.

Копоть. Пепел.

Пыль.

— Боже всемогущий, — прошептал Томас. — Что ты наделал?

Амелия думала, что она больше никогда не должна снова обдумывать слова наихудший день и в моей жизни в этом же предложении. После сцены в гостиной Белгрейв, когда двое мужчин были близки, дабы вступить в драку по поводу кому из них придется жениться на ней – да, вообще никто бы не мог подумать, какие глубокие оскорбления могли быть испытаны дважды за всю ее жизнь.

Тем не мене ее отцу, по всей видимости, не сообщили об этом.

— Папа, остановись, — умоляла она, загребая пятками – вполне буквально – в то время как он пытался протащить ее сквозь дверь дома приходского священника в Магвайерсбридж.

— Я думал, что у тебя будет немного больше желания получить ответ, — с раздражением сказал он. — Видит Бог, да.

Это было чудовищное утро. Когда вдова обнаружила, что эти двое мужчин уехали прочь из церкви без нее, она ушла — Амелия не считала, что это преувеличение – обезумевшей от ярости. Еще более пугающей была скорость, с которой она преобразилась. (По мнению Амелии меньше, чем за минуту.) Гнев вдовы теперь был направлен на леденящий замысел, и честно говоря, Амелия нашла это еще более пугающим, чем ее ярость. Как только она обнаружила, что Грейс не намеревалась сопровождать их в Магвайерсбридж, она схватила Грейс за руку и произнесла:

— Не оставляй меня наедине с этой женщиной.

Грейс пыталась объяснить, что Амелия не будет одной, но девушка так не думала и наотрез отказалась ехать без нее. Среди них был и лорд Кроуленд, отказавшийся ехать без Амелии, а также и миссис Одли, в которой они нуждались, как в проводнике к нужной церкви…

Экипаж, направляющийся к графству Фермана, был переполнен.

Амелия была втиснута на сооруженное сиденье, стоящее перед Грейс и миссис Одли, что не предвещало никакой проблемы, за исключением того, что она оказалась перед вдовой, которая продолжала требовать, чтобы бедная госпожа Одли сообщала ей об их передвижении. Что означало, что миссис Одли должна была крутиться, сдавливая Грейс, которая в свою очередь сдавливала Амелию, а та и так была уже чрезмерно напряжена и полна страха.

И затем, как только они прибыли, отец схватил ее за руку и прошипел ей на уши последнюю лекцию об отцах и дочерях, и правилах, руководящими этими отношениями, не говоря уже о трех полных предложениях о династических наследствах, семейных состояниях и обязанностях перед престолом.

Все в ее уши, и все менее чем за минуту. Если она не нашла силы вынести те же инструкции много раз на прошлой неделе, то она не поняла бы ни слова из этого.

Она пыталась сказать ему, что Томас и Джек заслужили уединение, что они не должны раскрывать свои судьбы аудитории, но предполагала, что эта позиция теперь была спорной. Вдова ушла вперед и Амелия не могла расслышать ее рычания.

— Где это?

Амелия повернулась, высматривая Грейс и госпожу Одли, которые следовали несколько испуганными шагами позади.