До сих пор.

До того момента, когда он, стоя рядом с нею и рассматривая некую бессмысленную карту, объяснил ей, почему Африка больше Гренландии.

До того момента, когда он сказал ей, что ему нравится, как она командует.

До того момента, когда он заставил ее почувствовать, что она имеет значение. Что ее мысли и убеждения кое–чего стоили.

Он сделал ее чувство полным.

Но сейчас этот мужчина находился здесь и требовал, чтобы она вышла замуж за кого–то еще. И Амелия не знала, как остановить все это. Потому что если она заговорит, если выскажет им все, что хочет, и он опять откажется от нее…

Но Томас не спрашивал ее, насколько она смогла понять. Он спрашивал мистера Одли. И мистер Одли ответил «нет».

Амелия сделала вдох и уставилась в потолок, пытаясь притвориться, что находящиеся рядом с нею двое мужчин не спорили о том, кто из них должен жениться на ней.

— Нет, я не понимаю, — продолжил мистер Одли, весьма раздраженным тоном. – Извините.

Амелия оглянулась. Было трудно отвести взгляд. Это походило на несчастный случай с каретой, кроме того, что это была ее собственная жизнь, которая рушилась у всех на глазах.

Томас смотрел на мистера Одли убийственным взглядом. А затем, он произнес:

— Полагаю, что я убью вас.

— Томас!

Крик вырвался из ее горла прежде, чем Амелия смогла остановиться, чтобы подумать. Она бросилась через комнату и схватила его за руку, чтобы удержать его.

— Вы можете украсть мою жизнь, — прорычал Томас, словно сердитый обиженный зверь, пытаясь вырвать у нее свою руку. – Вы можете украсть даже мое имя, но, клянусь Богом, вы не сделаете этого с нею.

Так вот, что это было. Томас думал, что поступает благородно. От разочарования ей хотелось заплакать. Томас ничуть не изменился. Он провел всю свою жизнь, делая только правильные вещи. Никогда ничего для себя лично. Всегда ради Уиндхема. А теперь он думал, что поступает правильно ради нее.

— У нее есть имя, — резко возразил мистер Одли. – Уиллоуби. – И, ради Бога! Она ведь, дочь графа! Она найдет себе кого–нибудь еще.

— Если вы — герцог Уиндхем, — проревел в бешенстве Томас, — вы будете соблюдать свои обязательства.

— Если я — герцог Уиндхем, то тогда вы не можете указывать мне, что мне следует делать.

— Амелия, — с убийственным спокойствием произнес Томас, — отпустите мою руку.

Вместо этого, она лишь усилила свою хватку.

— Я не думаю, что это хорошая идея.

Ее отец выбрал именно этот момент, чтобы посодействовать наконец–то примирению .

— Э–э, джентльмены, все эти рассуждения пока что гипотетические. Вероятно, нам следует подождать до…

— В любом случае, я не буду седьмым герцогом, — пробормотал мистер Одли.

Ее отец казался несколько раздраженным из–за того, что его прервали.

— Прошу прощения?

— Я не буду. – Мистер Одли посмотрел на Томаса. – Ведь так? Потому что ваш отец был шестым герцогом. За исключением того, что на самом деле, он им не являлся, если герцог — я. – А затем, словно еще не достаточно было путаницы: — Являлся ли он? Если был я?

— О чем, черт возьми, вы говорите? – потребовал объяснений отец Амелии.

— Ваш отец умер до того, как умер его собственный отец, — сказал Томас мистеру Одли. – Если ваши родители были женаты, то вы бы унаследовали титул после смерти пятого герцога, полностью устранив моего отца, и меня, из порядка наследования.

— Что делает меня герцогом номер шесть.

— Именно так, — сурово сказал Томас.

— И тогда я не связан обязательствами контракта, — заявил мистер Одли.