Так много воды вокруг. Было трудно с этим мириться. Это было самое длинное морское путешествие, в котором он когда–либо принимал участие. Странно все это. Он ведь никогда не был на континенте. Великое турне для отпрыска его отца отменилось из–за войны, поэтому любые образовательные поездки, которые он предпринял, состоялись в Британии. Армия вообще не подлежала обсуждению, потому что наследникам герцогов не разрешалось рисковать своими жизнями на чужбине, не важно какими патриотическими и храбрыми были их намерения.

Хотя было кое–что, что могло бы все это изменить, если бы тот злополучный корабль не пошел ко дну: он бы держался подальше от боевых действий с Наполеоном, а Джек вообще бы остался дома.

Его мир был сосредоточен в Белгрейве. Он никуда не выезжал за его пределы. И вдруг его жизнь показалась такой ограниченной. Невероятно ограниченной.

Когда он повернулся, Амелия уже сидела одна, заслонив глаза рукой от яркого солнца. Томас огляделся, но Грейс нигде не было видно. И вообще вокруг не было ни души, кроме Амелии и молодого парня, который пытался завязать веревки в тугие узлы на носу корабля.

Он не разговаривал с ней с того дня в Белгрейве. Хотя нет, это немного не так. Он был более чем уверен, что они обменялись несколько раз фразой «Извините» и возможно, раз или два сказали друг другу «Доброе утро».

Но он видел ее, наблюдал за ней издалека. И вблизи, когда она этого не замечала.

Что удивило его, точнее, чего он не ожидал, было то, как мучительно больно просто смотреть на нее. Видеть ее до такой степени несчастной. Знать, что в какой–то степени стал этому причиной.

Но что еще он мог сделать? Встать и сказать: «Э–э вообще–то думаю, я бы хотел жениться на ней, хотя и мое будущее совершенно не определено?» О да, эту его речь восприняли бы с громкими аплодисментами.

Он должен был сделать то, что было лучше на тот момент. Что было правильно.

Амелия поняла бы. Она была умной девушкой. Разве он не потратил всю последнюю неделю, размышляя и приходя к заключению, что она оказалась гораздо более умной и сообразительной, чем он об этом подозревал? Она была к тому же еще и практичной. Способной добиваться своей цели.

Он любил это в ней.

Несомненно, Амелия поняла, что в ее же интересах выйти замуж за герцога Уиндхема, кем бы он ни был. Это уже запланировано. Для нее и особенно для герцогства. Выйти замуж совсем не потому, что она его любила.

Раздался чей–то клич, вероятно капитана, и молодой парень бросил узлы и вскарабкался наверх, оставив Томаса и Амелию совершенно одних на палубе. Он выждал некоторое время, давая ей возможность уйти, если только она не хотела бы быть вовлеченной в разговор с ним. Но она не сдвинулась с места, и он подошел к ней, отвесив почтительный поклон, когда уже был рядом.

— Леди Амелия.

Она подняла к нему свой взгляд, но потом опустила голову.

— Ваша светлость.

— Могу я присоединиться к вам?

— Конечно. — Она отодвинулась так далеко, как только могла, чтобы все же остаться на скамье. – Грейс необходимо было спуститься вниз.

— Вдова позвала ее?

Амелия кивнула.

— Она пожелала, чтоб Грейс развлекла ее.

Томас не мог себе представить, чтобы тяжелый, пропитанный насквозь воздух в каюте мог улучшить самочувствие кого–то простым развлечением, но все же он сомневался в отношении своей бабки. Больше всего на свете она любила жаловаться на кого–то, или с кем–то, но не развлекаться.

— Мне следовало составить ей компанию, — без сожалений проговорила Амелия. – С моей стороны это был бы вежливый поступок, но… — Она вздохнула и покачала головой.