Брейди, который уже не за рулем, а в раздаточном окошке, улыбается:

– Хорошо. Рабочий день подходит к концу, а это всегда радует.

– Шоколадное еще осталось? Русалочка хочет шоколадного.

Брейди вскидывает руки с оттопыренными большими пальцами, продолжая улыбаться. Точно так же он улыбался под клоунской маской, когда, вжав в пол педаль газа, врезался в толпу жаждущих работы у Городского центра.

– Вас понял, мой друг.

Подбегает младшая сестра, глаза сверкают, косички подпрыгивают.

– Не зови меня Русалочкой, Джерри. Я этого терпеть не могу.

Ей девять или около того, и имя у нее нелепо белое: Барбара. Брейди находит идею назвать черного ребенка Барбарой не просто оскорбительной, а сюрреалистической. Во всей семье ниггерское имя только у собаки, которая сейчас стоит на задних лапах, упираясь передними в борт фургона, и виляет хвостом.

– Сидеть, Одилл! – приказывает Джером, и собака садится, весело пыхтя.

– А ты? – спрашивает Брейди Джерома. – Что-нибудь будешь?

– Ванильное мягкое, пожалуйста.

«Видать, хочешь быть белым, как ваниль», – думает Брейди и выполняет их заказы.

Ему нравится приглядывать за Джеромом, нравится больше узнавать о Джероме, потому что в эти дни Джером, похоже, единственный, кто хоть иногда общается с детпеном, и за последние два месяца Брейди видел их достаточно часто, чтобы полагать, что Ходжес воспринимает парня скорее как друга, а не работника, выполняющего разовые поручения. У самого Брейди друзей никогда не было, друзья – это опасно, но он знает, кто они: подпорки для эго. Эмоциональные страховочные сети. Когда тебе плохо, куда ты бежишь? К друзьям, разумеется, и твои друзья говорят тебе: Не вешай нос, или: Взбодрись, или: Мы с тобой, или: Пойдем выпьем. Джерому только семнадцать, и он не может пойти с Ходжесом выпить (разве что колу), но может сказать: Взбодрись или Я с тобой. Так что приглядывать за ним смысл есть.

У миссис Трелони подруг не было. Как и мужа. Только старая больная мамаша. Поэтому она и стала легкой добычей, особенно после того, как за нее взялись копы. Чего там, они сделали за Брейди половину работы. Остальное он сделал сам, прямо под носом этой суетливой сухопарой суки.

– Держи. – Брейди протягивает Джерому две порции мороженого, жалея, что они не сдобрены мышьяком. А может, варфарином. Если скормить им варфарин, кровь потечет из глаз, ушей, ртов. Не говоря уже про дырки в жопе. Брейди представляет себе, как все детки Уэст-Сайда бросают рюкзаки или ранцы и свои драгоценные мобильники, а кровь хлещет у них из каждого отверстия. Роскошный получился бы фильм-катастрофа!

Джером дает ему десятку, и Брейди прибавляет к сдаче собачье печенье.

– Для Одилла, – говорит он.

– Спасибо, мистер, – благодарит его Барбара, облизывая шоколадный шар в вафельном рожке. – Так вкусно!

– Наслаждайся, милая, – отвечает Брейди.

Он водит фургон «Мистер Вкусняшка» и часто садится за руль одного из киберпатрульных «фольксвагенов», но настоящая его работа этим летом – детектив К. Уильям Ходжес (пен.). Он должен добиться, чтобы детектив Ходжес (пен.) использовал свой револьвер.

Брейди направляется в обратный путь, на «Фабрику мороженого Леба», чтобы сдать фургон и сменить униформу на уличную одежду. Нигде не превышает разрешенной скорости.

Тише едешь – дальше будешь.

Дорожка асфальтированная и шириной не уступает улице, к которой дом обращен фасадом. На воротах большой плакат с надписью «ПРОДАЕТСЯ». Ниже покупателей с серьезными намерениями приглашают обратиться в «ЛУЧШИЕ ДОМА – РИЕЛТОРСКОЕ АГЕНТСТВО МАЙКЛА ЗАФРОНА».