— Да у меня таких табуны вокруг бегают, а вот на тебя, клоп кучерявый, ни один мужик с мозгами не повелся бы! — отбил Саваж, и па Джек громко прочистил горло, но этого предупреждения двое словесных бойцов опять не заметили.

— Не скажи, братан, я бы повелся, только она моргни, — подал голос Дизель откуда-то с задних рядов свидетелей скандала.

— Да ты на все ведешься, у чего есть ды…

— Кевин! — с упреком перебила его, наконец, ма Линда.

— Я к тому, что он у нас всеядный, — огрызнулся парень.

— А я тоже с такой девушкой стал бы встречаться аж бегом. Малышка, дашь мне шанс? — вмешался Рауль, снова за мгновение взбесив Саважа.

— Я тебе дам… — взвился он. — Ты мне после такого не брат!

— А ты мне брат, но истина дороже! — парировал Рауль, и на пару секунд повисла тишина, потом кто-то зафыркал первым, а следом взорвались смехом и все присутствующие. Кроме самого мистера грубияна, естественно.

Пробурчав Рику гневное «Наивный баран!», он умчался куда-то, растолкав братьев.

— Давненько наши соседи не наблюдали подобного шоу, небось соскучились уже по такому! — отсмеявшись, сказал Джек. — Добро пожаловать, дети!

— Да! Пойдемте уже за стол, и вы все-все нам нормально расскажете, — поддержала ма Линда и расцеловала в обе щеки сначала меня, потом немного ошалевшую Мари.

Когда все расселись за столом, наступила внезапная для нас с Мари тишина. Моя вечная торопыжка подруга уже было схватилась за вилку, но тут же смущенно уронила ее обратно, заметив, что все рассевшиеся вокруг огромного круглого стола сложили руки в молитвенном жесте. Вилка, слегка проехав по гладкой льняной скатерти, легонько звякнула, а Мари моментально вспыхнула, ибо парни укоризненно начали стрелять в нее глазами.

Слегка прокашлявшись, па Джек начал своим густым, звучным голосом:

— Благослови, Господи Боже, эти дары, которые по благости Твоей вкушать будем, и даруй, чтобы все люди имели хлеб насущный. Просим Тебя, о Боже наш, благословить также всех собравшихся за этим столом сыновей и дочерей твоих. Через Христа, Господа нашего, просим. Аминь.

И все в один голос дружно подхватили:

— Аминь.

— Ма! Не клади мне спаржу, я в юбку не влезаю школьную.

— Ты из-за чипсов своих и газировки в юбку не влазишь, а не из-за спаржи. Ма, дай сюда ее порцию.

— Обойдусь без твоих комментариев, братец.

— Ма, передай мне салат, пожалуйста. И не переживай. Эта балбешка как только переедет совсем в свой кампус, так домашнюю еду будет за манну небесную вспоминать.

— Ой, мои любимые ребрышки.

— Это мои любимые! Положи на место и жри свой батат!

— Па, положи Али рагу. Еще ложечку, ага. Спасиб!

— А ты уверен, что оно ей понравится?

— Мне нравится все, что нравится моему мужу.

— Фу-у-у, вы еще за столом лизаться начните!

— Кевин, мальчик мой, мне не особо нравится этот тон.

— Прости, ма.

— Мари, а ты откуда? Я слышу некий легкий акцент. Возможно, французский. Новый Орлеан? Нет. Пожалуй, все же Канада?

— Верно, мэм, я родилась именно там, и…

— Рик, так что там с ребенком? Ты настолько уверен, что он твой?

— Думаю, нам с Риком надо объяснить все с самого начала. Иначе это недоразумение так и будет являться камнем преткновения в наших и так по непонятным мне причинам напряженных отношениях с одним из ваших братьев, — решила я наконец поставить все точки над и.