— Послушай сюда, чертов извращенец, как там тебя — Анус? — процедил сквозь зубы.

— Янус! Двуликий Янус! — трепыхался урод в моей руке, попытавшись еще и нос задрать.

— Я ж и говорю — Анус. Ты мне сейчас же рассказываешь, что за мутки в последнее время мутят Скорпы, а я за это не продырявлю твои мерзотные, блевотные буфера то-о-оненьким таким стилетиком.

Конечно, никакого оружия у меня не было, но ладонь за отворот куртки я сунул очень убедительно.

— Не трогай мои сисечки! Ты даже представить себе не можешь, во сколько они мне обошлись! — вновь тонко заверещал «транс» и затопотал копытами на каблучищах. Как, сука, до сих пор шею себе не свернул?

— И представлять не хочу. Зато кой-какие изменения твоего несуществующего пола могу тебе прям щаз бесплатно сделать, — я ухмыльнулся, глядя в посеревшую от страха рожу парня. Тьфу, блин. Тоже мне парень.

— Это нетолерантно! Я накатаю на тебя жалобу за неуважительное отношение к моей гендерной самоидентификации!

— Бла-бла-бла, — закатил глаза я, лишь сильнее стискивая ладонь, под которой все натужнее перекатывался мужской кадык. — Еще пять минут бесполезной хуеты вместо нужной информации, и я за тебя определюсь с твоей гендерной принадлежностью. Будешь у нас скопцом. Не Великим, конечно, тебе до него далеко, но евнухом однозначно.

— Хорошо, хорошо, я все расскажу, только поклянись, что ты не спалишь меня! Мне же потом еще жить в этом квартале! — сдался поганец, обвисая в моих руках.

— А это уж будет зависеть только от того, насколько твоя информация окажется полезной. Прогонишь пургу — всем растреплю, да еще и вот эту фотку покажу. Смотри-ка, ты такой миленький получился на ней. — Я достал левой рукой смартфон и повернул его экраном к носу Ануса. — Что за дела у двуполой шлюшки с детективом Спейсом из одиннадцатого участка?

Сучонок затрясся от страха, и казалось, вот-вот обмочится, как шкодливый кошак, застигнутый на месте преступления.

— Никаких дел! Я просто отсасываю ему два-три раза в неделю бесплатно, а он меня крышует за это! — заелозил он, в панике забегав вульгарно крашеными зенками.

— Ага-ага, а это что тогда?

Той же левой рукой я нажал кнопку, и из динамика полились довольно разборчивые фразы: «Детектив, на Робби я пока ничего не нарыл из того, что вы просили, но могу рассказать кое-что про Ворки и Теда. Ну, вы еще спрашивали про них в последний раз. Новенькие…»

— Как ты думаешь, двужопый Анус, сколько будет стоить твоя шкурка после того, как я передам эту запись? Не новеньким, нет. А Робби. Вполне себе старенькому Робби, который держит полрайона под собой.

— Нет, пожалуйста, Мангуст. Только не это! Хочешь, я и тебе буду отсасывать? Хочешь, прям сейчас отсосу… Ни одна сучка такого вытворять не может, как я… Реально звезды увидишь… У меня глотка глубже некуда, и вообще рвотного рефле…

— Фу-у-у, блядь, я сейчас блевану прямо на тебя, — рявкнул я в его перекошенную теперь не только от страха, но и от явной похоти рожу. — Говори немедленно, пока я держу себя в руках!

И сучонок заговорил, заикаясь от страха и давясь словами. И рассказанное мне ой как не понравилось…

— Братан, бля, бери трубу, ну же, — торопил я Дизеля, не отвечавшего на мой звонок уже гудков десять.