Инспектор извлек из рукава большой штопаный носовой платок и утер взмокшее лицо. И вот тогда-то, промокая пот, он увидел - или ему померещилось, - как нечто скользнуло по поверхности циферблата. Нечто маленькое, тоненькое, темное. Он моргнул, отнял платок от лица… Нет, больше ничего не было видно.

    -  Полагаю, докладывать не о чем? - нервно осведомился инспектор.

    В этой должности он состоял недавно: всего четыреста лет без десятилетия. И ранг у него был невысокий - инспектор четвертого порядка. Почти всю свою карьеру - то бишь чуть не с самого Первоначала Времен - он провел в качестве привратника Третьей Задней Приемной. А прежде того…

    -  Докладывать не о чем, - ответствовал Двенадцатичасовой .

    И тем была исчерпана вторая половина его словарного запаса.

    Что ж, инспектор вежливо приподнял шляпу… однако смутная забота омрачала его совесть. Все-таки он ощущал… что-то. Какую-то неправильность. Увы, наказание за ложную тревогу было столь чудовищно, что идти на поводу у неоформленных ощущений определенно не стоило. Его, к примеру, могли вновь разжаловать в привратники. Или, даже хуже того, сделать материальным. Лишить памяти и возможностей - и сунуть в одно из Второстепенных Царств в качестве живого, дышащего ребенка…

    Конечно, тому, кто прохлопает нечто существенное, наказание полагалось куда более суровое. Материальность - но в теле, даже отдаленно не напоминающем человеческое. Или существование в мире, напрочь лишенном разумной жизни. Но даже и это не было самым скверным, что могло с ним случиться. Ему могли предначертать судьбу до того жуткую, что разум категорически отказывался представить.

    Инспектор еще раз оглядел клетку, стеклянный ящик и кристалл. Потом вооружился театральным биноклем и приставил его к глазам. Нет, никаких признаков непорядка. И потом, случись что, неужели часовые не углядели бы?

    Он отступил прочь, покидая циферблат, и прокашлялся.

    -  Все в порядке. Хорошая работа, часовые! - сказал он. - Вот вам пароль для следующего инспектора: «Пальма, тис, благоуханье - я инспектор на заданье!» Поняли? Отлично. Ну что ж, я отбываю!

    Двенадцатичасовой молча отсалютовал. Инспектор вновь притронулся к шляпе, повернулся на пятках и опустил наземь свою тарелку перемещения, бормоча слова, которые должны были перенести его в Дом. Согласно правилам ему надлежало проследовать через Бюро Необычных Деяний на пятьдесят пятом этаже и обо всем доложить. Однако он продолжал чувствовать смутное беспокойство, а посему решил прямиком отправиться на двадцать пятый этаж - в свой собственный уютный кабинет, к чашечке горячего чаю. Там можно будет обо всем поразмыслить…

    -  Со звезды, где света нет, - снова в лампы яркий свет, со звезды, где вечно ночь, поскорей умчимся прочь!

    Но прежде чем он успел поставить ноги на диск, нечто маленькое, тощее и невероятно черное пронеслось поперек золотой черты, прямехонько между ногами Двенадцатичасового, через левый Бестелесный Ботинок инспектора - и вперед него вспрыгнуло на фарфоровую тарелку. Синие и зеленые нарисованные фрукты ярко вспыхнули… и тарелка исчезла, унося с собой маленькое черное существо. Остался лишь небольшой завиток дыма, гнусно пахнущего паленой резиной.

    -  Тревога! Тревога! - закричали часовые и, оставив циферблат, сгрудились кругом места, где только что лежала тарелка.

    Руки-лезвия метались во всех направлениях, а внутри металлических тел захлебывались нескончаемым звоном двенадцать невероятно громких будильников. Инспектор испуганно съежился и, всхлипывая, закусил уголок носового платка.