— Это точно! — воскликнул Эд, улыбаясь над черным юмором такой ситуации. — Но тогда — как она сможет доказать, что мы лжем? Если Бернард посылал картины из своего лондонского ателье, а не из Мексики...

— А что, если он пересылал их из Мексики, чтобы мы верили почтовым штемпелям? — спросил Джефф, улыбаясь от удовольствия пофантазировать.

— За деньги, которые он получал за те картины, — вставил Том, — Бернард мог взять на себя труд посылать их даже из Китая! Особенно с помощью какого-нибудь приятеля.

— Приятеля! — воскликнул Джефф, подняв указательный палец. — Мы его заполучим! Виноват во всем этот приятель, мы найдем этого приятеля, и Цинтия ничего не сможет нам сделать! Ха-ха!

Они захохотали. От смеха становилось легче.

— Ерунда, — сказал Том и вытянул нога. А может, друзья подбросили ему хорошую «мысль» для игры, в которую они сыграют все трое, и галерея сможет освободиться от замаскированных угроз Цинтии и всех прошлых грехов? Если это так, то идея с приятелем нежизнеспособна. Том снова подумал об Элоизе, а также о том, чтобы позвонить миссис Мёрчисон, пока он в Лондоне. Что он может спросить у миссис Мёрчисон? Так, чтобы этот звонок выглядел логичным и правдоподобным. И как позвонить: в качестве Тома Рипли или от имени французской полиции, что он успешно проделал с Цинтией? Может, Цинтия уже позвонила миссис Мёрчисон и сообщила, что французская полиция выясняет ее адрес. Том сомневался в этом. Хотя миссис Мёрчисон явно глупее Цинтии, нужно все равно соблюдать осторожность. Погибели предшествует гордость[37]. Хотелось бы знать, говорил ли когда-нибудь этот проныра Притчард, сующий нос в чужие дела, с миссис Мёрчисон по телефону? Именно это Тому хотелось узнать прежде всего, но он мог бы позвонить под предлогом уточнения ее адреса и телефонного номера в связи с поисками ее мужа. Нет, ему следует ставить вопрос как-нибудь так: не знает ли она, где находится мсье Пришар в данный момент, поскольку полиция потеряла его в Северной Африке, а мсье Пришар понадобился им в связи с поисками ее мужа.

— Том? — Джефф шагнул к Тому, протянув блюдо с фисташками.

— Спасибо. Можно я возьму несколько штук? Я их люблю, — сказал Том.

— Сколько угодно, Том, — сказал Эд. — Вон там корзина для скорлупы.

— Что касается Цинтии, — сказал Том, — я сейчас подумал о том, что совершенно очевидно.

— О чем это? — спросил Джефф.

— Цинтия не может ничего нам сделать по двум причинам. Она не может добиваться у нас или у Притчарда ответа на вопрос: «Где Мёрчисон?» без того, чтобы допустить, что существовала причина от него избавиться, а именно — заткнуть ему рот. Если Цинтия будет требовать ответа на этот вопрос, она раскроет тот факт, что Бернард занимался подделками, но я думаю, она не захочет раскрыть это ни при каких  обстоятельствах. А тем более это использовать.

Эд и Джефф несколько секунд молчали.

— Цинтия знает, что Бернард был поденщиком, что мы использовали его, эксплуатировали его талант, я вас уверяю, — добавил Том убежденно. — Неужели она вышла бы за него замуж?

— Да, — сказал Эд, кивнув. — Я думаю, вышла бы. Она в глубине души женщина материнского типа.

— Материнского!  — Джефф засмеялся, откинувшись на спинку дивана. — Цинтия!

— Все женщины такие, — сказал Эд убежденно. — Я думаю, они бы поженились. Это еще одна причина, по которой Цинтия так мучительно все это переживает.

Том потряс головой, чтобы избавиться от неприятных мыслей, продолжая жевать соленые фисташки.