Воспоминания сцен из фильмов, увиденных им в кинотеатрах или во время поздних телевизионных показов (а это составляет основную толику его воспоминаний), охватывают его встревоженное сознание, успокаивая, и на какое-то время он настолько уходит в своя фантазии, что не обращает внимания на дорогу. Постепенно он осознает, что снизил скорость до сорока миль в час. Грузовики и легковые машины, проносясь мимо "хонды", обливали ее грязной водой из-под колес.

Подбадривая себя тем, что его загадочная судьба окажется такой же незаурядной, как судьба героев, которых играл Джон Уэйн, он нажимает на газ.

На переднем сиденье машины полный беспорядок: груды скомканных и грязных пустых и полупустых пакетов с едой, крошки. Все это каскадом спускается на пол, под щиток, заполняя все пространство внизу, под ногами.

Из этой кучи мусора он извлекает пакет с пирожками и запивает их теплой пепси-колой.

На Запад. Без промедления.

Там он приобретет имя. Там он наконец станет кем-то.

Он продолжил чтение сказки в стихах о злом двойнике Санта-Клауса, и девочек моментально захватил ее сюжет.

– Бластер? – спросила Шарлотта. – Выходит, он инопланетянин?

– Не будь такой глупой, – поучительно произнесла Эмили. – Ведь он же двойник Санта-Клауса, и если он инопланетянин, то, значит, и Санта-Клаус тоже инопланетянин. А это не так.

С чопорной снисходительностью взрослой, давно понявшей, что Санта-Клаус не всамделишный, Шарлотта сказала:

– Эм, тебе еще многому нужно поучиться. Пап, а что это ружье делает? Превращает людей в кашу?

– В камень, – ответила Эмили. Вытащив руку из-под одеяла, она показала отполированный до блеска камешек с нарисованными ею глазами. – Как раз это и случилось с Пиперсом.

– Терпеть не могу этого парня, – патетически произнесла Шарлотта. Она натянула одеяло по самый нос, как прошлой ночью, но не потому, что была действительно напугана, а потому что просто хотела побаловаться.

– Этот парень родился таким плохим, – решила Эмили. – Не мог же он стать таким оттого, что его мама с папой относились к нему не так хорошо, как им следовало бы.

Пейдж восхищало умение Марти добиться полной заинтересованности и участия девочек.

Посоветуйся он с ней, прежде чем выносить свои стихи на суд девочек, она бы сказала ему, что стихи слишком заумны и мрачноваты для маленьких детей.

Интуиция психолога в данном случае вступала в противоречие с инстинктом рассказчика.

– Да ведь это же наш дом! – завизжала от восторга Шарлотта.

– Я так и знала! – сказала Эмили.

– Ты не могла знать, – возразила Шарлотта.

– Нет, я знала.

– Нет, не знала.

– Знала. Вот почему я сплю со своим Пиперсом, он сумеет защитить меня.,

Они настояли на том, чтобы отец прочел им всю сказку с самого начала. Желая угодить им, Марти подчинился. Пейдж растаяла в дверях, спустившись вниз, чтобы убрать со стола остатки ужина и прибраться на кухне.

День был удачным. Дети вели себя хорошо. У нее тоже все было в порядке. У Марти не повторился приступ, и это укрепило ее уверенность в том, что это был единичный случай. Правда, пугающий и необъяснимый, но не являющийся свидетельством какого-то тяжелого расстройства или болезни.

Только очень здоровый мужчина мог справиться с двумя столь энергичными созданиями, как их девочки.