Девять тридцать.

Думая исключительно о своей стратегии в последнем раунде, он подошел к входной двери и отпер ее.

Все было в точности как обычно.

Сделаем проще, думал он, просто пятнадцать и просто двадцать, а затем единственный за это утро «бычий глаз», пятьдесят очков, идеальное круглое число. Итого восемьдесят пять. Затем единственная возможность — зона удвоения единицы. Восемьдесят семь. Никаких проблем. Самым трудным будет посадить третий дротик в маленькую черную середину «бычьего глаза». Хорошее начало дня.

Хорошее начало совершенно обычного дня.

Он посадил пятнадцать во внешний круг и двадцать — во внутренний, для интереса; дротик затрепетал возле проволочного кольца напротив досадной единицы, но попал в мишень. Проволока слегка дрожала от прикосновения. Итак, теперь надо попасть в «бычий глаз», в «яблочко». Он сосредоточился, поднял дротик, прицелился длинным острием в кружок и занес дротик точно на уровне глаз, отведя руку на десять сантиметров назад.

Раздался стук в дверь.

Странно. Что-то тут не так. Слишком рано.

Он опустил дротик и пошел к входной двери.

Огромный, как бык, мужчина навел на него большой длинный пистолет. Он застыл на месте. Все пошло прахом. Все неправильно, все не так. Не сейчас. Только не сейчас. Пол уходил у него из-под ног.

Мужчина подошел к окошку кассы и протянул ему пустую сумку. Он отложил дротик, открыл окошко и, словно загипнотизированный, взял сумку.

— Fill it up! — сказал человек-бык на ломаном английском.

Он стал медленно перекладывать пачки денег в сумку, одну за другой. Рядом с сумкой лежал дротик с длинным острием. Мысли беспорядочно завертелись в голове. Надо попасть в «бычий глаз», думал он, потом он вспомнил о Лисбет, о половине десятого и о давнишней привычке не запирать входную дверь, об исходе партии с двойным кольцом, об официальном письме от руководства банка в коричневом конверте, об угрозе, которая исходила от букв, выведенных синими чернилами, о том, какая Лена мягкая, и о том, что зубы стучат, и снова о «бычьем глазе».

Человек-бык на мгновение опустил пистолет и беспокойно огляделся.

А он думал, способен ли он пойти на крайние меры в крайних обстоятельствах.

— Hurry up! — прошипел Бык и бросил нервный взгляд в окно. Зрачки у него были совершенно черные, окруженные красными кольцами.

«Бычий глаз», — подумал он и схватил дротик.

Выход был только один.

Глава 2

Первой мыслью Пауля Йельма была мысль о том, как же давно он не ездил в патрульной машине со включенной мигалкой и воющей сиреной. Он сидел на заднем сиденье, зажатый между двумя полицейскими в форме и криминалистом в гражданском, выглядевшим точно так же, как и он сам. Йельм наклонился вперед и положил руку на плечо водителя, как раз когда машина взвизгнула покрышками, резко сворачивая влево на Буткюркаледен.

— Думаю, лучше выключить сирену, — тихо произнес Пауль Йельм.

Водитель протянул руку к кнопке, но тише не стало; визг покрышек и рев разгоняющегося мотора по-прежнему оглушали.

Йельм посмотрел на своего коллегу в гражданском. Сванте Эрнтсон судорожно цеплялся за маленькую кожаную петлю, свисавшую с потолка. «Неужели в современных полицейских машинах еще делают такие петли на потолке?» — подумал Йельм, а затем подумал, что это не то, о чем ему следует думать.

Он вообще часто думает о том, о чем ему не следует думать, подумал он.

И что он думает об этом все чаще и чаще.

Прошел всего месяц с тех пор, как Сванте Эрнтсон выбрался невредимым из разбитой всмятку патрульной машины на Тэгелансвэген после абсурдной автомобильной погони в фабричном районе Фиттья.