— Вкусы у людей разные, — улыбнувшись, развёл я руками. — И с этим ничего не поделаешь. Меня тема слепой жажды мести попросту не зацепила, и я стал акцентировать внимание на деталях повествования, которые оказались так себе проработаны. Из-за этого та же концовка не вызвала у меня никаких эмоций. Нет сопереживания и жалости к человеку, что избирает такой путь.

В прошлом мире мной тоже двигала месть, однако в первую очередь у меня стояла перед глазами цель — закончить эту войну самыми малыми жертвами, которые только можно принести.

Подарить людям мир и счастье, которого меня лишили — как бы глупо это ни звучало со стороны. Ради этого я пожертвовал собой, а не только ради смерти убийц всех близких мне людей.

Слепая месть никогда не приводит ни к чему хорошему. Я видел слишком много примеров тому, когда люди сжигали самих себя, толком не понимая, а чего же они сами хотят на самом деле.

Поэтому, увы, фильм мне совершенно не зашёл, хотя был довольно близок к этому. Будь сценарий немного другим, как и посыл фильма, то глядишь, и моё мнение изменилось бы кардинально в другую сторону.

— У творцов свой взгляд на подобные вещи, — ответила девушка после того, как мы вышли на улицу. — Я думаю, что автор пытался таким образом показать бессмысленность нашей жизни, и намеренно сделал акцент на действиях героев, а не на проработанности мира. Интерпретировать его задумку можно по-разному.

— Жизнь людей изначально бессмысленна, но мы сами наполняем её смыслом, — от моих слов повеяло философией, которую я и сам не слишком любил, но эти слова мне показались к месту. — Скорее всего, ты права, но в конечном итоге фильм меня не зацепил. Тут уж ничего не поделаешь.

— Тогда где бы ты хотел отдохнуть? А то по ощущениям выходит, что мы весь день выполняем мои желания… — смущаясь и прикрывая взгляд, спросила моя подруга.

— Мне мой слуга одно кафе-мороженое рекомендовал посетить. Так что самое время, — подмигнул я девушке.

В кафе, в которое мы прибыли, из мороженого создавали целые произведения искусства, и можно было посетить это заведение только ради этого. Вкус же было не описать никакими другими словами, кроме как «бесподобно». Умел же выбирать Вадим хорошие места, этого у него не отнять.

Однако заканчивать вечер на мороженом у меня планов не было, и я предложил посетить один из столичных парков, в котором сегодня вечером обещали запустить фейерверки. Смотреть на них, с одной стороны, было развлечением для простолюдинов, но с другой, что мешало аристократу тоже насладиться ими?

Правда, когда мы с ней пришли в парк, желающих глянуть на фейерверк стало столько, что можно было запросто потеряться в толпе. Поэтому недолго думая, пока девушка стояла рядом, я взял её за руку. Для Снежаны, правда, это стало неожиданностью, и она едва слышно охнула, при этом пытаясь скрыть покрасневшее лицо.

— Тут много людей, и будет неприятно, если я тебя потеряю, — улыбнулся я девушке, стараясь вернуть той былой настрой.

— Спасибо… — правда, получилось ровно наоборот, и Снежана ещё больше застеснялась такого поведения.

Последнему я, впрочем, несильно удивился — вряд ли ей часто приходилось контактировать с мужским полом, и особенно со сверстниками, и в таком ключе, а в таком возрасте многие вещи видятся и ощущаются иначе.

Вот так, непринуждённо гуляя по парку и поедая купленную мной сахарную вату, мы наблюдали за сверкающими в ночном небе огнями. Отчего-то от подобного времяпрепровождения на душе становилось очень легко и мне хотелось, чтобы этот редкий для меня чудный момент продлился как можно дольше.