* * *

Марианна сидела на кухне на подоконнике и курила в форточку, пользуясь отсутствием грозной Валентины Васильевны. Макеев неумело помешивал жарящуюся на сковороде картошку.

— И где он теперь? — спросила девушка, сумрачно глядя во двор.

— А я знаю? — немедленно взвился Леня. — Таскается неизвестно где. Не спит, не ест, на вопросы не отвечает. Страдания у него, видите ли.

— Ему трудно, наверно, — понимающе протянула Марианна.

— Ну прекрасно, ему трудно. А я-то чем виноват?

— Ты? — Марианна быстро взглянула на него.

Было в ее глазах что-то такое, от чего Макеев невольно поморщился, отвел взгляд.

— Что ты уставилась? — раздраженно буркнул он. — Что вы все на меня ополчились? Я же не знал, что так получится. Я не хотел этого…

— Ну конечно, — скептически произнесла Марианна. — Ты хотел, чтоб они поженились, родили ребенка и жили долго и счастливо.

— Допустим, я не хотел, чтобы они поженились. Допустим, я не очень обрадовался этому ребенку, — с вызовом проговорил Леня. — Да, признаю, я и сейчас, в общем-то, не очень горюю, что его не будет. Но ведь не я же спихнул ее с лестницы!

— А Аллу? Не ты пригласил?

— Я еще и Олега пригласил. И Петьку, и Виталика! Почему-то ни к кому из них мой братец в постель не полез, — отрезал Леонид.

— Ты мог бы хотя бы поддержать его, проявить сочувствие, — настаивала Марианна.

— Ну, знаешь! Мне работать надо, сопли размазывать некогда.

Марианна передернула плечами и снова уставилась в окно. Макеев понимал, что не убедил ее. Да что ж это такое, в конце концов? Чего все на него наезжают? Нашли козла отпущения! Он просто хотел как лучше, заботился о том, чтобы брат не наделал глупостей, не загубил карьеру. Что поделаешь, если у пацана собственных мозгов с гулькин хрен? Леша и теперь неизвестно где шляется, вместо того чтобы из спортзала не вылезать. И это за месяц-то до отъезда на чемпионат! Как тут быть, если только он, Леонид, может заставить мальчишку работать?

В дверь позвонили, и Макеев злобно осклабился:

— Вон он, явился. Жрать небось захотел, так сразу домой примчался. Можете теперь обняться и поплакать друг у друга на плече.

Леня прикрыл сковородку крышкой и пошел открывать. На пороге стояла Лариса, в ярко-розовой с золотыми звездами дутой куртке, должно быть, купленной там, в Польше, в магазине для подростков, в таких же дутых сапожках и с дорожной сумкой через плечо.

— Здравствуй, сыночек! — отрывисто произнесла она и выдержала трагическую паузу.

— О господи! — ошеломленно выдохнул Леонид.

Мать прошла в прихожую, бросила сумку на пол, картинно упала на стул под зеркалом и простонала:

— Наконец-то я дома.

— Что случилось? — осведомился Макеев.

— Ленечка, сынок, — в глазах Ларисы заблестели крупные слезы. — Этот насквозь лживый, бесчестный человек…

— Давай покороче, — оборвал ее Леня.

— Мы… — всхлипнула Лариса. — Мы разошлись с Аркадием.

— О господи! — повторил Леонид.

* * *

Увидеть Веру Алеше удалось только через две недели, в день выписки.