А тут хор орет: «Ленин всегда живой»…

Вранье какое-то… Зачем?

Но самое непонятное — это последняя строчка. «Ленин в тебе и во мне!»

Как это? Вот — как это?

Например, Танюся строго следит, чтобы я мыла руки. Несколько раз в день приходится мыть руки с мылом! Потому что иначе можно грязными руками занести в себя микроб во время еды. Это я понимаю. Занесешь микроб, станешь болеть. Живот заболит, горло, ухо, нос… Микробы — это такие невидимые твари, которые залезают в тебя при каждом удобном случае, чтобы принести вред организму.

Но Ленин же не микроб! Как это — он во мне?

Я Ленина с детского сада люблю. Мы книжки про него читали…

Но мне не хочется, чтоб он был во мне. Это меня тревожит.

Женька и Элка тем временем находят для меня аттракцион — карусели какие-то.

— Хочешь?

Аттракцион — ничего особенного. Ну ладно, пусть для начала. Залезаю в люльку — поехали.

Мои красавицы садятся на лавочку и наконец-то в покое обсуждают что-то свое. Смеются… А у меня в голове все орет хор: «В каждом счастливом сне… В тебе и во мне!»

Не постигаю!

Меня слегка укачало (такое случается). Иду к своим на нетвердых ногах.

— Что такое — Ленин в тебе и во мне? — спрашиваю у Женьки.

— Идем на качели, хочешь на качели? — зовет она.

Ясное дело — они не договорили, им поскорей бы от меня отвязаться.

— Что такое — Ленин в тебе и во мне? — настаиваю я.

— А вот на эту штуку хочешь?

— Что такое — Ленин в тебе и во мне?

И тут мы подходим к действительно интересному аттракциону.

Там самолет. Садишься в него и взмываешь в воздух. Он летит, потом перекувыркивается… Снова взмываешь…

Это же тоже тренировка героизма! Называется — петля Нестерова. Был такой знамениты летчик, делал в воздухе на своем самолете такой кувырок…

— Сюда хочу!

— Сюда? А не страшно?

— Сюда!

— Уверена?

— Сюда!

Женечка покупает мне билетик. Сами они остаются опять же на скамеечке.

— Мы будем тебе рукой махать, когда ты взлетишь, — обещают мои красавицы.

Я переполняюсь гордостью.

Сажусь в самолет. На заднем сиденье парень. Постарше меня. Лет тринадцать ему будет. Подходит дядька и очень сильно перетягивает меня ремнями крест-накрест.

— Зачем? — не понимаю я.

— А чтоб не вывалилась, когда вниз головой висеть будешь.

Что-то мне уже не хочется этой петли Нестерова. Но назад дороги нет. Сама напросилась. Женечка же спрашивала, спрашивала.

…Самолет взмыл в воздух. Потом перевернулся. Мы повисли вниз головами. Самолет в таком положении застыл.

— Аааааа! — орет парень за моей спиной.

А у меня и сил орать нет. Я в таком ужасе, что онемела. Со мной так всегда бывает в самые страшные моменты. Я вишу и думаю: лучше бы ремни расстегнулись, я б упала и все.

Самолет медленно двигается и достигает земли. Можно выходить?

Нет! Аттракцион — три оборота! Три петли!

Трижды приходится висеть вниз головой. Все мысли выпадают. Наверное, я вернусь на землю круглой дурочкой.

Все когда-то кончается. И «петля Нестерова» кончилась тоже. Я еле разжимаю пальцы — так судорожно вцеплялась в поручни. Идти в первые секунды вообще не могу.

— Понравилось? — спрашивает дядька.

— Нет, — отвечаю честно.

Плетусь к своим.

— Мы тебе махали, махали, а ты такая важная сидела, даже на нас и не взглянула ни разу, — говорит Женечка.