|
В руке, которая напоминала руку Геркулеса на статуе, где он изображен с ребенком, Паз держал фуражку. На пышущем здоровьем и силой лице выделялся большой римский нос, который напомнил Клемантине красавцев-транстеверинцев. Черный шелковый галстук еще сильнее подчеркивал военный облик этой тайны пяти футов семи дюймов ростом с угольно-черными, пламенными, как у итальянцев, глазами. Широкие панталоны, из-под которых видны были только носки ботинок, свидетельствовали о пристрастии Паза к польской моде. Поистине женщина, романтически настроенная, почувствовала бы всю гротескность резкого контраста между капитаном и графом, между щуплым поляком с худым лицом и красавцем-военным, между царедворцем и солдатом. - Здравствуй, Адам, - запросто поздоровался он с графом. Затем отвесил учтивый поклон Клемантине и осведомился, чем может быть ей полезен. - Так, значит, вы друг Лагинского? - спросила она. - До гробовой доски, - ответил Паз, которому граф ласково улыбнулся, в последний раз выпуская кольца ароматного дыма. - В таком случае почему же вы не обедаете с нами? Почему не поехали с нами в Италию и Швейцарию? Почему прячетесь, не давая возможности поблагодарить вас за те услуги, что вы постоянно нам оказываете? - сказала графиня, правда, с живостью, но без всякого тепла в голосе. Действительно, она догадывалась, что Паз добровольно принял на себя обязанности слуги. В то время подобная мысль вызывала некоторое презрение к такой социальной амфибии, к человеку, одновременно являющемуся и секретарем, и управляющим, не совсем управляющим и не совсем секретарем, обычно это бывал либо бедный родственник, либо друг, которого стесняются. - Дело в том, графиня, что меня не за что благодарить, - ответил он довольно непринужденно. - Я друг Адама и почитаю для себя за удовольствие блюсти его интересы. - А стоять ты, верно, тоже почитаешь для себя за удовольствие, - заметил граф Адам. Паз сел в кресло возле двери. - Я вспоминаю, что видела вас в день моей свадьбы и несколько раз во дворе, - сказала графиня. - Но зачем вы ставите себя в положение подчиненного, раз вы друг Адама? - Мнение парижан мне безразлично, - ответил он. - Я живу для себя или, если угодно, для вас обоих. - Но мнение света о друге моего мужа не может быть мне безразлично... - О, сударыня, свет легко удовлетворить, сказав: он чудак! Скажите же это. Вы не собираетесь на прогулку? - спросил он после минутного молчания. - Хотите прокатиться в лес? - ответила графиня. - Охотно. Паз поклонился и вышел. - Какой чудесный человек! Он прост, как дитя, - заметил Адам. - А теперь расскажите мне, почему вы такие друзья, - попросила Клемантина, - Паз, душенька, принадлежит к столь же древнему и именитому дворянству, как и мы. Их семью постигло несчастье, и один из Паззи бежал с небольшими средствами из Флоренции в Польшу, где он осел и стал основателем рода Пазов, который затем был пожалован графским титулом. Их род отличился в благословенные дни нашей республиканской монархии и разбогател. Отводок от дерева, срубленного в Италии, дал могучие ростки, и теперь фамилия графов Паз насчитывает несколько ветвей. Я не удивлю тебя, сказав, что есть Пазы богатые и Пазы бедные. Наш Паз принадлежит к бедным Пазам. Он сирота, единственное его достояние сабля. Когда началось восстание, Паз служил в полку великого князя Константина. Он тотчас же вступил в польскую партию и дрался как поляк, как патриот, как человек, которому нечего терять: три основания, чтобы хорошо драться. |
