Изменить размер шрифта - +
 — Работа без отдыха отупля…

Кей устремила на него сердитый взгляд. Может, он ей еще лекцию прочтет? Какое его дело?

— Будучи матерью и единственным кормильцем семьи, я имею определенные обязательства, — строго заявила она. — Вам, конечно, они неизвестны. Не все могут предаваться удовольствиям и прожигать жизнь.

— Вы, Кей, от этого весьма далеки, — безжалостно возразил Митчелл, — что очень для вас плохо. Ради близнецов вы должны быть уравновешенной и полноценной женщиной.

Она не верила своим ушам. Шантажировать ее детьми!

— Вы… вы лицемер!

— Это резкое слово, — с грустью констатировал Митчелл, поднимаясь со стула и ставя пустой бокал на каминную полку. — Идите сюда, — тихо позвал он, остановившись и протянув руку, чтобы помочь ей подняться.

Панически забившееся сердце и затрудненное дыхание едва не помешали Кей заявить достаточно твердо:

— Нет.

Митчелл наклонился, взял бокал из ее безвольных пальцев и поставил на столик рядом со стулом. Она смотрела на него бездонными карими глазами. Он собирается снова поцеловать ее, и в этот момент Кей поняла, как ей хочется этого.

— Кей, — в спокойном тоне Митчелла проскользнула насмешливая нотка, отчего его голос сделался еще более сексуальным, — я хочу проводить вас в столовую.

 

ГЛАВА ПЯТАЯ

 

— Как прошло свидание?

Кей надеялась, что мать спит, учитывая, что был уже час ночи, но, осторожно открыв дверь спальни, она увидела, что ночник Линоры горит.

— Хорошо, — последовал краткий ответ. Кей разделась и приняла душ в ванной. Скользнув под одеяло, она демонстративно отвернулась лицом к стене, ограничившись пожеланием: «Спокойной ночи».

— Спокойной ночи? — трагическим шепотом воскликнула Линора, чтобы не разбудить спавших в соседней комнате близнецов. — Это все, что ты скажешь?

— Мама, я должна встать в шесть утра, и мне предстоит сумасшедший день. Я приятно провела вечер, и сейчас я дома. Ты довольна? — Тихо застонав, Кей накрыла голову подушкой.

— Только один вопрос. — В голосе Линоры звучали умоляющие и подкупающие нотки.

— Какой?

— Ты еще встретишься с ним?

— Нет.

— Почему? — Это был крик души.

— Потому что он не попросил меня. В этом все дело, — призналась она. — Спокойной ночи, мама.

Ничто на свете не заставило бы ее вслух анализировать прошедший вечер, однако, лежа в темноте, она в мельчайших подробностях восстанавливала в памяти каждую минуту с того момента, как Митчелл заехал за ней.

Ужин был чудесный. Вспоминая его, Кей открыла глаза. Митчелл оказался замечательным собеседником. Каждый нерв в ее теле задрожал, когда в памяти всплыли его лицо, слова и то, как ему удавалось вызывать у нее смех, несмотря на то, что она приняла твердое решение не поддаваться его очарованию.

Все пять блюд, поданные улыбавшимся и изысканно-вежливым Генри, было одно вкуснее другого, а клубнично-апельсиновый мусс был самым потрясающим десертом, какой ей когда-либо приходилось видеть или пробовать. Он до сих пор стоит у нее перед глазами, украшенный шоколадной стружкой, кусочками клубники, дольками апельсина и цукатами. Кей казалось, что она слышит низкий голос Митча:

— У вас глаза круглые, как у ребенка в кондитерской.

Она осторожно перевернулась на бок, краснея так же, как тогда.

Они засиделись за кофе и бренди, разговаривая обо всем на свете, и ей приходилось все время напоминать себе, что это — Митчелл Грэй, враг, потому что это было… как? Кей невидящим взглядом смотрела в темноту.

Быстрый переход