– Во всяком случае, она умрет более легкой смертью, чем та, которую ты ей уготовил.

Кусум пожал плечами:

– Мы ведь совсем недалеко от берега, а там, вероятно, мать девочки. Ракшасам, думаю, понравится ее тело.

Джек скрыл выражение ужаса на лице, когда представил, что будет с Джией, едва она увидит вылезающих на берег ракшасов.

– Но это не спасет твой корабль. И твои ракшасы останутся без гнезда, а ты не сможешь больше управлять ими.

– Ну, – сказал после небольшой паузы Кусум. – Мат.

– Точно. Но если ты отпустишь девочку, я покажу тебе, где установил бомбы. Я отвезу ее домой, а ты отправишься в свою Индию.

Конечно, он не хотел отпускать Кусума в Индию, но это была та цена, которую придется заплатить, чтобы вернуть Вики.

Кусум покачал головой:

– Она Вестфален... последняя из этого рода... и я не могу...

– Ты ошибаешься! – закричал Джек от неожиданно появившейся надежды. – Она не последняя. Ее отец – в Англии! Он...

Кусум опять покачал головой.

– О нем я уже позаботился в прошлом году, когда был в Лондоне.

Джек увидел, как напряглась Вики и как округлились ее глаза.

– Папочка!

– Успокойся, дитя, – проговорил Кусум жалостливо‑нежным голосом. – Он не стоит и единой твоей слезинки. – Он повысил голос. – Хотя все еще мат, мастер Джек, но теперь появился способ решить наши проблемы по чести.

– По чести? – Джек почувствовал новый прилив ярости. – Какую честь можно ожидать от падшего... – Какое слово использовала Калабати? – От падшего Брахмачария?

– Моя сестра рассказала тебе и об этом? – спросил Кусум с помрачневшим лицом. – А она сказала тебе, кто совратил меня? Она не сказала тебе, из‑за кого я нарушил обет? Она не сказала, с кем я спал все эти годы, когда пачкал свою карму. Нет, конечно, не сказала. Потому, что это – Калабати, моя родная сестра.

Джек был ошеломлен.

– Ты врешь!

– Хотел бы я, чтобы было так, – сказал Кусум с отстраненным взглядом. – Но... после почти века жизни моя сестра, какой бы отвратительной ни была, – единственный человек на Земле, с кем у меня есть что‑то общее.

– Да, ты более сумасшедший, чем я думал! – сказал Джек.

Кусум печально улыбнулся:

– А! Есть кое‑что еще, о чем моя сестра забыла упомянуть. Она, вероятно, сказала тебе, что наши родители погибли в 1948 году в железнодорожной катастрофе во время паники, последовавшей после падения английского господства. Хорошая история, которую мы состряпали вместе. Но это ложь. Я родился в 1846 году. Да, именно, в 1846 году, а Бати в 1850‑м. Наши родители, чьим именем назван этот корабль, были убиты сэром Альбертом Вестфаленом и его солдатами в 1857 году во время разграбления храма Кали. Я тогда едва не убил капитана Вестфалена, но он все же был сильнее ничтожного одиннадцатилетнего мальчика, каким я был тогда. Он чуть ли не с мясом вырвал мою левую руку, и только ожерелье спасло меня от верной смерти.

У Джека пересохло во рту. В словах Кусума слышалось такое бесспорное сумасшествие, такая неподдельная уверенность в собственных словах – без всякого сомнения, он верил в то, что говорил. В какой же паутине безумия он запутался!

– Ожерелье? – спросил Джек.

Но ему было выгодно, что Кусум говорит. По крайней мере, он сможет выиграть время и поразмышлять, как можно вырвать Вики из рук Бхакти. Но нельзя забывать и о ракшасах, которые придвигались к нему все ближе.

– Оно не только делает человека невидимым для ракшасов. Оно исцеляет..