– Что, черт возьми, вы предполагаете, Г. М.?

– Фальшивое убийство.

После паузы, во время которой Г. М. курил с людоедской сосредоточенностью, он заговорил снова:

– Теперь предположим, что Бьюли – при полной безопасности для себя – совершит убийство при таких же обстоятельствах. Что произойдет тогда? Я отвечу вам, сынок. Полиция твердо убедится, что их проблема очерчена четко и ясно, что Бьюли каким-то образом прикончил еще одну женщину и избавился от тела внутри дома. Подчеркиваю: внутри дома.

Теперь, тупоголовые вы мои, вы видите ключ ко всему делу? Бьюли хотел, чтобы полиция думала так о его подлинных жертвах – Энджеле, Элизабет и Андре, – хотя в действительности он спрятал их тела где-то очень далеко от дома. Но рано или поздно полиция перестала бы шарить в коттеджах и посмотрела бы немного дальше. Тогда ему пришел бы конец. Но покуда полиция не сомневалась в существовании у него метода избавляться от тел в пределах дома, он пребывал в такой же безопасности, как если бы уже был оправдан. Понимаете?

Дождь начинал слабеть. Чуть больше дневного света проникало в комнату, обнаруживая пулевые дырки на стенах и струйки воды на полу. Деннис, которого эта проблема мучила так долго, не мог удержаться от вопроса:

– Как же Бьюли в действительности избавлялся от тел?

Г. М. снова вставил в рот сигару и потер руки.

– Это тоже симпатичная проблема. Но сейчас мы не будем думать о ней, а сосредоточимся на другом. Если предположить, что четвертое убийство Бьюли было фальшивым, есть ли у нас убедительное доказательство в поддержку этой теории? Да, есть.

Последняя «миссис Бьюли» – самый неуловимый персонаж в этом деле. Нам известно, что она держалась «отчужденно» со всеми. Даже полисмены, ведущие слежку, видели ее только издалека, так как получили указания не приближаться к ней. У нее не было друзей. Ее брак нигде не зарегистрирован. У нее даже не было имени. Как я говорил Мастерсу, все, что мне удалось узнать о ней, составляло одно большое Икс.

Бьюли, естественно, должен был иметь женщину-сообщника. Этот сообщник, игравший роль последней «миссис Бьюли», в реальной жизни был кем-то еще. Конечно, вы догадываетесь кем?

Берил издала звук, похожий на кипящий чайник.

– Вы отлично знаете, что нет! Кем был сообщник?

– Милдред Лайонс, – ответил Г. М.

– Милдред Лайонс? – громко вскрикнула Берил.

– Ш-ш! – прошипел Г. М., вынув сигару изо рта и быстро оглядевшись. – Ради бога, говорите тише!

– Но ведь Милдред Лайонс была… – начала Берил.

– Свидетелем обвинения, который… – добавил Деннис.

– Который никак не мог добиться осуждения Бьюли за убийство или что-нибудь еще. Может быть, – с усмешкой предположил Г. М., – эта идея кажется вам несколько парадоксальной?

– Можно назвать и так, – отозвался Деннис.

– Но подумайте, сынок. Если четвертое убийство Бьюли было трюком с целью спасти себя, то Милдред Лайонс должна быть сообщницей. Помимо ужасной истории о взгляде сквозь портьеры, она единственная заявляла, что видела «миссис Бьюли» вблизи и говорила с ней.

А если вам нужно доказательство, я предоставлю его вам. Помните вечер около месяца назад, когда мы все были в пабе Элфа Партриджа возле театра «Гранада»?

– Помним, – сказала Берил.

– До сих пор, – продолжал Г. М., – я вам излагал смутные идеи, возникшие у меня, когда Мастерс много лет назад прислал мне большое досье на Роджера Бьюли.