На втором этаже имелись две спальни, одна из которых могла стать детской. Устройство супружеского гнездышка Стеклова мало волновало.

Таким образом, все настолько соответствовало его потребностям, что это даже настораживало. Уже несколько раз он на себе ощутил справедливость буддийской пословицы: «Осторожнее с желаниями – они иногда сбываются!». Тем не менее, он был уверен в том, что не откажется от покупки дома ни при каких обстоятельствах.

Глава третья

Когда начали сгущаться ранние сентябрьские сумерки, парочка заблудилась окончательно. Пикник, так хорошо начавшийся, грозил плавно перейти в ночлег на сырой земле с упреками и слезами. Артур был зол на себя и на весь мир. Он продирался через густые заросли, пытаясь отыскать хоть какую-нибудь тропу. Сзади, всхлипывая и ругаясь, плелась его подружка Зоя, одетая не совсем подходяще для долгой трудной прогулки.

Лес обнимал их неподвижной зеленой плотью, приобретавшей к ночи гранитную тяжесть. Луна светила совсем тускло сквозь облачную пелену. Под старыми деревьями темнота была непроницаемой… Зоя споткнулась о корень и взвизгнула. Артур остановился, громко выругался и заставил себя вернуться. Сейчас она раздражала его так же сильно, как возбуждала днем, когда охотно раздвигала колени на прогретой солнцем поляне.

Опустившись на землю рядом с плачущей девушкой, он уставился в темноту. То, что он принял за притаившуюся лесную тварь, было ее опавшим кожаным рюкзачком, в котором не осталось ни еды, ни вина. Все было съедено и выпито еще до трех часов дня.

В данном приключении Артур не видел нечего приятного, а тем более – романтического. Он был в состоянии оценить и стишки, и прогулки под луной – до тех пор, пока Зоя ему не принадлежала. Вся романтика закончилась для него в ту минуту, когда он впервые раздел ее. Обхаживание самки преследовало одну цель – обладание. После того, как цель была достигнута, подобные вещи становились скучными и смешными…

– Какого черта ты ноешь? – спросил он безразлично, растягивая и смакуя слова. Девушка отдалилась от него на пару световых лет. Мысль о том, что нужно проявить участие и дотронуться до нее, приводила в содрогание. «Какая дура!» – подумал он. Это была его маленькая месть. Зоя была студенткой, а он – лицом без определенных занятий, пытавшимся оказывать посреднические услуги в торговле автомобильными запчастями. (Неискоренимый комплекс двоечника, при всей своей смехотворности, порой давал знать о себе. И тогда Артур страдал – мелко, будто монах-мастурбатор.) Деньги появлялись у него редко. Поневоле приходилось быть скользким. Странно – он слегка возненавидел девушку за то, что пускал ей пыль в глаза…

Он начинал замерзать в своей футболке с короткими рукавами и ярко-красным стоунзовским «языком» на груди. Как ни крути, надо было шевелиться.

– Вставай! – грубо сказал он и потянул Зою вверх за локоть, ощутив пальцами «гусиную кожу».

– Артурчик, я устала!.. – по-детски захныкала она, но подчинилась. Он случайно дотронулся до ее грудей – маленьких, круглых, упругих. Никаких желаний. Он был опустошен и разрядился на ближайшие несколько суток. Артур поднял легкий, как тряпка, рюкзак и повесил на левое плечо.

– Вперед! – приказал он и обнаружил, что ему это даже нравится. То есть, почти все было погано, но вот именно это ему нравится. Ночь поменяла их местами. Он приобрел власть над девушкой, немыслимую в городе, а тем более – в каком-нибудь баре, где она строила глазки каждому второму мужику…

Они снова побрели в направлении лунного пятна в облаках, хотя уже вряд ли разглядели бы тропу под ногами. Артур был одержим желанием двигаться. Оставаться на месте казалось невыносимым, потому что тогда одолевали холод и пустота… Лес цеплялся за них черными многопалыми руками, подстилал предательский ковер из спутанной травы, выдыхал омерзительную сырость и что-то нашептывал вслед тысячами гниющих уст.