— Вы уронили бутылку, сэр, — ледяным тоном заметил Крокетт.

Уязвленный, Тинни поднял на него взгляд. Ему никогда не нравился дворецкий.

— Ага. Я… ур-р-ронил бутылку, эт-то точно. И еще у меня четыре руки.

— Боюсь, вы пьяны…

Крокетт не закончил, внезапно смертельно побледнев. Молодой человек был, несомненно, пьян, но также не вызывало сомнений, что его ужасные слова соответствуют действительности. У него действительно было четыре руки, и все они тянулись к Крокетту, жадно царапая пальцами воздух.

— О-о-о… — только и сказал Крокетт.

— И лишняя голова. Мой дружок. Очень близкий. — Тинни схватил Хаггерти за волосы и откинул подушку, демонстрируя лицо. — Сейчас он, кажется, уснул, но это не беда. Поприветствуй джентльмена, Крокетт. — Он встал и шагнул вперед.

Дворецкий молчал. Лицо его приобрело зеленоватый оттенок. Пьяный Тинни почувствовал себя счастливым.

— Пожмем друг другу руки, — продолжал разглагольствовать он. — Я имею в виду и свои новые руки. Обе. Вот правая. — Он сжал руку дворецкого, а другой парой рук внезапно схватил его за горло.

Это доконало Крокетта. Завопив от ужаса, он вырвался и бросился бежать. Тинни засмеялся.

— Нужно найти дядю Вилбура. И раздобыть еще бутылку. Постой-ка! Я не могу выйти в таком виде. Пойдут разговоры. Нельзя, чтобы люди видели, что у меня четыре руки.

Не замечая прорех в цепи своих рассуждений, он нашел второе пальто и надел его, прикрыв лишние руки. Уже на пороге он вспомнил о голове Хаггерти. Тот все еще был без сознания; возможно, теперь еще и под воздействием алкоголя, которым пропитался Тинни.

Тинни попытался использовать пальто, чтобы прикрыть голову Хаггерти, но ничего не получилось. Выпуклость выглядела слишком подозрительно, да и пальто все время соскальзывало. На столике в коридоре Тинни увидел сверток, и тут его осенила идея. Он пошел на кухню, отыскал упаковочную бумагу и полностью обернул ею голову Хаггерти, закрепив липкой лентой.

Под бумагой Хаггерти не задохнется. А со стороны они будут смотреться так, словно Тинни просто несет на плече тяжелый сверток. Чтобы было совсем похоже, он прижал «сверток» рукой, как будто придерживая его.

Теперь он выглядел вполне сносно. Можно двигаться дальше. Что Тинни и сделал. Остановив такси, он поехал в деловой центр города. Обнаружив в кармане Хаггерти туго набитый бумажник, Тинни счел, что без зазрения совести может воспользоваться его содержимым. Когда человеку требуется выпивка… ну, она ему требуется. Спиртное, как выяснилось, — отличная штука< Почему никто прежде не рассказывал ему об этом?

На самом деле, если бы Тинни был трезв, он, вполне вероятно, оказался бы на грани безумия. Но он был определенно пьян, и еще он совершенно точно знал, что дядя Вилбур маг и волшебник во всем, что касается науки. Что дядя рассказывал ему вчера? С трудом, но Тинни все же кое-что припомнил.

«Организмы естественным образом склонны стремиться к слиянию… Моя машина может дублировать атомную структуру, но действовать нужно очень осторожно. Я могу получить двух кроликов или половину кролика. Или трех кроликов и ухо… Когда я даю машине задний ход, то могут получиться кролик и несколько лишних ушей. Они, скорее всего, будут на кролике, хотя… физиологическое единство…»

Да, физиологическое единство, вот именно… что бы это ни означало.

Завидев бар, Тинни велел таксисту остановиться. Бар назывался «Зеленый чулок», и дядя как-то упоминал о нем. «Чулок» обслуживал спортивный клуб, давним членом которого был дядя Вилбур. Он немало времени висел на телефоне, разговаривая с неизвестным человеком по имени Джо и делая с его помощью ставки.