— Большую часть. Я совсем немного отдаю друзьям. — Встретив ее непреклонный взгляд, он признался: — Ну, они мне немного за это платят, конечно, но только для того, чтобы покрыть затраты, ты ведь понимаешь!

Резко отвернувшись, он возвратился к своему занятию, к своим крышкам. Его прямая, негнущаяся спина свидетельствовала об ослином упрямстве. Лоретт в отчаянии всплеснула руками:

— Дедушка, ты же занимаешься незаконным делом! Ты отдаешь себе отчет в том, что будет, если тебя поймают за этим?!

— Меня никто не поймает.

Он взял в руки следующую крышку.

— Ах не поймают?! А знаешь ли ты, что сегодня здесь был полицейский?

— Полицейский?! — Резко выпрямившись, он уставился на нее, потом взъерошил свои седые волосы, и они встали дыбом.

Она кивнула.

— Да, полицейский! Он стоял вон там, возле двери сарая. Если бы мне не удалось увести его отсюда, он наверняка бы обнаружил твой подпольный заводик.

— Тебе удалось увести его? — Лицо его сразу просветлело: он явно одобрял ее действия. — Славная моя девочка!

Она закатила глаза от дикого раздражения:

— Дедушка, пообещай мне, что ты с этим покончишь!

Дед мрачно почесал затылок.

— Говоришь, он стоял возле двери сарая?

— Да, именно там, в нескольких шагах от нее, — для пущей убедительности она даже показала рукой.

— В таком случае у меня небольшой выбор, — процедил он сквозь зубы.

— Конечно! — радостно подтвердила Лоретт.

— Какой стыд… — Голос его стих на жалобной нотке.

Когда Лоретт выходила из сарая, она слышала, как он за ее спиной что-то ворчал по поводу гибели свободного предпринимательства в этой проклятой стране. Она вернулась в дом и хотела было заняться чтением книги, но почувствовала, что не в силах сконцентрировать на ней внимание. Выглянув в окно, Лоретт увидела, как дедушка вошел в амбар и через несколько минут потащил из него несколько джутовых мешков. Отлично, значит подействовало! Чем скорее он отправит на свалку все причиндалы самогоноварения, тем лучше!

Кэти Дарнелл выглядела почти так же, как и в школьные времена, когда пользовалась репутацией веселой заводилы. Она до сих пор оставалась такой же заводной блондинкой и весила чуть больше, чем тогда, когда запросто садилась на шпагат. Кэти встретила Лоретт у двери своего комфортабельного современного дома, обняла ее и, отступив на шаг, принялась с улыбкой разглядывать.

— Ты, конечно, была поздно распустившимся цветком, но зато теперь выглядишь просто замечательно! — подытожила она наконец.

— Спасибо. Ты тоже превосходно выглядишь.

— Входи. Дети гостят у бабушки, так что весь Дом в нашем распоряжении, можем всласть поболтать.

Она проводила ее в гостиную, где стояла кленовая мебель, украшенные позолотой диван и стулья.

— Садись вот сюда, в это кресло, в нем очень удобно. Сейчас принесу нам кофе.

Кэти вышла, но через минуту вернулась с подносом, на котором стояли кофейник, кувшинчик со сливками и вазочка с сахаром.

— Ты такая красотка, что просто глаз радуется! Я не видела тебя целую вечность.

— Да, с того времени, когда мне было семнадцать, — согласилась Лоретт, поднося ко рту чашечку черного кофе.

Целый час они обменивались друг с другом новостями о своих старых приятелях.

Наконец Кэти назвала имя Джеффа.

— Джефф Мюррей все еще здесь. Насколько я помню, он тебе всегда нравился. Он у нас теперь шеф полиции, — сообщила она.

— Не странно ли, что он никогда не уезжал из Локэст-Гроува? — словно невзначай заметила Лоретт.