— Почему ты сегодня так рано? — спросил дед.

Теперь, когда у нее созрел план действий, она позволила ему переменить тему разговора.

— Да, ты прав. Сегодня я вернулась рановато, — сказала она, растирая ноющую поясницу.

— Почему?

— Это длинная история.

Заметив, как она растирает спину, старик нахмурил свои белые, словно жирные гусеницы, брови.

— Ты что, ушиблась на работе?

— Нет, я пропалывала сорняки в саду. — Но он по-прежнему подозрительно косился на нее, и тогда она решила объяснить свои действия: — Мне нужно было дать выход своей энергии, ведь работа у меня сидячая.

Он фыркнул:

— Мне вообще непонятно, почему ты работаешь в полицейском участке! Ведь ты приехала сюда отдохнуть!

— Я там просто помогаю, — неопределенно ответила она.

— А по-моему, ты просто втрескалась в этого парня, в Мюррея, скажешь нет?

— Ты про Джеффа? — спросила Лоретт с такой беспечностью, которая совсем не соответствовала ее состоянию, — сердце ее при упоминании его имени учащенно забилось.

— Про него.

Она пожала плечами.

— Просто мы вместе работаем, и все. Во всяком случае, мы еще не назначали друг другу свиданий.

Естественно, она даже не упомянула о том, что произошло в горах сегодня после полудня: дедушка был слишком стар, чтобы приветствовать браки под ракитовым кустом.

Он одобрительно кивнул.

— Вот и славно. Я не хочу, чтобы возле моего дома ошивался полицейский, даже если он вздумал приударить за тобой.

Лоретт рассмешило такое выражение.

— Джефф не ошивается возле твоего дома, и он вовсе не намерен приударять за мной. Мы только друзья, не более.

— Но он ведь полицейский! — осуждающе сказал дед, словно уже одно это было непростительным.

Лоретт резко отбросила назад упавшие на лицо пряди волос:

— Тебе не о чем беспокоиться! Он больше ко мне не придет.

— Вот и отлично!

Она не ответила на его реплику.

— Пойду-ка я в ванную.

Поднимаясь по лестнице, она была вынуждена признаться себе, что отнюдь не разделяет радости деда по поводу того, что Джефф больше никогда не появится возле их дома.

Лоретт на следующий день так и не поехала за покупками.

— Мне и в самом деле очень жаль, — пыталась объяснить она Кэти по телефону, — но я надорвала поясницу, работая в саду, и просто не могу ехать.

Но Кэти не обиделась:

— Ладно, поедем в следующий раз! Может, через недельку.

— Обязательно!

— А ты ложись в постель и постарайся получше отдохнуть.

— Именно это я и собираюсь сделать.

Лоретт и в самом деле очень понравилась роль инвалида. Даже дедушка в это утро проявлял к ней особую заботу: приносил ей все новые и новые подушки, пока она в них совсем не утонула. Но она положила решительный конец его хлопотам, когда он пришаркал к ней со склянкой касторки и ложечкой.

К счастью, он не стал настаивать и ушел из дому. Лоретт подозревала, что он отправился к своему аппарату, но у нее не было сил следить за ним.

Чтобы хоть чем-то занять себя, она взяла книжку, которую ей дала почитать Кэти. На ее обложке красовалась страстно обнимающаяся парочка. Прочитав две главы, она засунула книгу под подушку и поудобнее устроилась на диване. Кэти предупредила, что «этот роман наверняка поднимет тебе уровень кровяного давления», но для этого Лоретт не требовалась душещипательная литература: она и так понятия не имела, как теперь вернется на работу в амплуа инженю, словно вообще ничего не случилось.