Его охватило возмущение. В ответ на заботу, внимание, помощь он получает снежок за шиворот. Грэй хотел ответить ей что-нибудь колкое, ядовитое, блеснуть остроумием, но его былое красноречие неожиданно иссякло. Что проку в том, что он сострит, – этого маленького дикобраза все равно ничем не проймешь. Будет только хуже – и ему, и ей. Что ж, если она так хочет – они займутся делом. Станут «деловыми партнерами», тьфу, какая гадость! Как дико и нелепо звучит это словосочетание в отношении его и девушки, которую он любит…

Как-то раз один из знакомых Грэя пожаловался ему на то, что все его желания сбываются – только как-то извращенно. Вот и у Грэя теперь то же самое: он мечтал о женщине, которая не будет тянуть его под венец, не будет липнуть к нему как пиявка. Вот эта рыжеглазая льдина – не тянет и не липнет. Он влюблен до безумия, а она и не глядит в его сторону… Пусть так. Он сделает все, чтобы избавиться от этой навязчивой идеи – завоевать ее…

– Что ж – пойдем к Сибил. Точнее, поедем. Если ты, конечно, согласна сесть в мою машину.

– Отчего же? Только попрощаюсь с тетей Герти. Она, кажется, колдует на кухне.

Гертруда Рочилд задумчиво смотрела вслед отъезжающему «рено». Предположив, что Ди поругалась с Грэем, она как в воду глядела. Интересно, из-за чего Ди так сердита на этого симпатичного паренька? Наверняка из-за какого-то пустяка – эта наивная девочка мнит себя взрослой и рассудительной, но при этом умудряется обидеться на сущую мелочь… Отсюда все ее проблемы. Если бы только Грэй мог это понять, ему было бы гораздо легче справиться с этим маленьким метеоритом…

Сибил Льюис – жгучая брюнетка с длинными волосами, убранными гребнем из белой кости, и ярко-синими пронзительными глазами – оказалась живой, очень подвижной женщиной, как говорится, с темпераментом. Ди заметила, что у нее был какой-то легкий акцент, правда не поняла, какой именно.

Сибил приняла их с гостеприимством, свойственным уверенным в себе людям, которые всегда убеждены в том, что даже если у них в жизни наступила черная полоса, то она может быть очень длинной, но за ней непременно последует белая.

– Хороший чай, – говорила она, разливая чай по маленьким фарфоровым чашкам, – лучшее лекарство от всех болезней. И физических, и душевных. Главное, как и во всем другом, не переборщить… с крепостью.

Ди уже заметила, что Сибил любит делать паузы. Во всех, даже самых неподходящих для пауз местах. При этом они не выглядели пафосными или многозначительными. Скорее, ее паузы напоминали какую-то легкую непринужденную игру, в финале которой большинство игроков не чувствуют жгучей обиды из-за проигрыша – такую, как, например, нарды. Ди показалось, что Сибил прекрасно понимает, что цель их визита – вовсе не чаепитие и не газетная статья (общая версия, о которой они условились с Грэем), а нечто более глубокое. Позже Ди поняла, что не ошиблась.

– Насчет чая вы абсолютно правы, – поддакнул Грэй. – Кстати, недавно очень похоже по поводу чая высказывался кто-то из гринвудцев. Ди, ты не помнишь, кто именно?

Еще бы она забыла! Грэй ведь рассыпался в любезностях не только перед Элайзой!

– Зельдина Бринн, – мрачно ответила она.

– Конечно! – Кажется, Грэй совершенно не обратил внимания на ее тон. – Зельдина Бринн – нынешняя хозяйка дома Джилс. Родственница Мелины и Изабел.

– Хозяйка? – хмыкнула Сибил. – Может быть… Правда, прошло уже немало времени, а ее дом все еще ремонтируется. Весь Гринвуд почему-то считает ее жительницей города, хотя она в нем не живет…

– В каком смысле – не живет? – заинтересовалась Ди.

– В прямом… Она приезжает лишь на какое-то время, а потом уезжает вновь… Впрочем, меня это совершенно не касается.