Они все кинулись к ней. Мужчины схватили ее за руки, а Белла хлопала ее по щекам, приговаривая:

— Очнись, девочка, очнись.

Затем середина ее тела — от плеч до бедер — начала раскачиваться вперед-назад, вперед-назад.

— У нее припадок, — прошептал Прыщавый.

— Замолкни! — бросила Белла сквозь зубы.

Неожиданно они увидели, как все тело Рини обмякло и скрючилось в кресле. Голова девушки была повернута в сторону, а ее рука поднялась и частично закрыла лицо, будто защищая его от удара.

— Все хорошо. Все хорошо, милая. — Голос Беллы был успокаивающим. — Ты среди друзей. Тебе нечего бояться. Ну же, не отключайся. Очнись. Давай, возвращайся оттуда, где ты сейчас.

Словно подчиняясь приказу, Рини медленно открыла глаза. Белла никогда до этого не видела выражения такого ужаса на лице у кого бы то ни было. Она снова похлопала Рини по щекам, говоря:

— Все хорошо, девочка, все хорошо. Ты среди друзей. Я уже сказала тебе, что здесь тебе нечего бояться. Давай, приходи в себя.

Белла выпрямилась и, указав на буфет, сказала Джо:

— Там, в глубине, есть бутылка. В ней осталось немного джина. Налей капельку.

Рини не захлебнулась спиртным, как можно было ожидать. Она сделала хороший глоток, затем откинулась на спинку кресла и снова закрыла глаза.

Все трое отошли в сторону, и Прыщавый сказал:

— Интересно, чем это вызвано? А ведь всего минуту назад она смотрела на вас, по крайней мере, на вашу спину, и на то, как вы указывали пальцем на Джо, рассказывая о том, как старик Хэм распекал вас. — Прыщавый кивнул. — Забавно, но почти сразу же после того, как вы это рассказали, она вдруг оцепенела. Это было так неожиданно. Я даже не успел ничего вам сказать.

— Вот как, — скупо обронила Белла. — Что же такого я могла сказать, что вызвало такой приступ? Я только произнесла: «Не смей снова говорить об этом человеке в моем…» Ну, я даже и не закончила, ведь так?

Теперь заговорил Джо, который тихо повторил:

— «Не смей говорить». Возможно, именно это.

— Возможно — что? — требовательно спросила Белла. — Давай, скажи мне, что ты думаешь об этом.

— Ну, — Джо переминался с ноги на ногу, — на самом деле я не могу объяснить, но вы говорили так, словно отдавали кому-то приказ, как обычно делал старик Хэм. Ведь он, насколько я знаю, когда-то служил в армии, ну, в молодости. А вы сказали: «Не смей говорить!» Ну вот… Но она и не говорит, ведь так? Я хочу сказать, что она делает усилие, чтобы сказать хоть слово. Понимаете, что я имею в виду?

Да, Белла понимала, что он имеет в виду. Она нащупала спинку стула, развернула его и села так, чтобы видеть скорчившееся тело девушки, или женщины, или кто там она такая, и тихо повторила:

— Не смей говорить. — Потом, глядя на Джо, добавила: — Ты думаешь, что кто-то когда-то сказал ей это?

— Я бы не удивился, Белла, если так и было, потому что… ну вспомните, как она сделала рукой. Она подняла ее, будто закрывала лицо.

На мгновение наступила тишина, которую прервал Прыщавый, сказав:

— Ну, что бы с ней ни случилось, она, наверное, в результате получила сильный удар по голове. Возможно, именно это слегка свернуло ей мозги. А вы что скажете, Белла?

— Я не знаю, что и сказать, Прыщавый. Это абсолютная правда. Я не знаю, что сказать. Я теперь в еще большем замешательстве, чем раньше, относительно того, кто она и откуда пришла.

— Полагаю, Белла, сейчас ей лучше лечь, — сказал Джо. — Мы должны помочь ей спуститься вниз.