— Постарайся припомнить, что еще говорили гэбэшники?

Перепелкин почесал в затылке:

— Гм... уф! Ага! Они говорили о какой-то экспертизе, вот! Ну да... химической экспертизе.

Эмир даже поднялся на своем месте, и его узкие ноздри расширились и задрожали, как у загнанной лошади:

— Как-кой экспертизе?

— Химической... я же сказал, — ответил Перепелкин, присматриваясь к таджику, который до того был так спокоен, а тут вдруг не сумел удержать себя, что называется, в берегах и так разволновался. — Хотели зачем-то пробу воды в бассейне брать. Радоева-то в бассейне нашли, и вода, говорят, была какого-то странного цвета. Красная, как кровь. А потом помутнела еще больше, стала почти коричневой.

— Кровь... помутнела, стала коричневой... — машинально выговорил Эмир, — Так... И что еще? Про бассейн?

— Про бассейн? Да почти ничего. Только что-то о системе водоснабжения, — не без труда выговорил Перепелкин и, без спросу быстро налив себе еще водки, проглотил одним коротким, нервным движением. — И все. Я так понял, что Юнус и Рашид между собой подрались, и вот... Перепились, что ли, черти? — резюмировал Перепелкин и пошатнулся: водка пошла, что называется, на свежие дрожжи. — Нет, я понимаю, что выпить, подраться — это милое дело, я вот тоже иногда не против кому-нибудь харю начистить, для профилактики, так сказать. Я еще когда в армии служил, мы, помнится, так квасили, что однажды майор Головин поехал на бронетранспортере за водкой, да так увлекся, что прямо на БТР в магазин и заехал...

— А ну хватит мне всякие байки травить!!! — заорал Эмир, затопав ногами и, верно, начисто забыв, что касательно баек он сам начал первый, рассказав дурацкую сказку про дутар, с которым так жестоко поступили. — Шайтан тебя забери, русская свинья! Что ты мне тут несешь? Я тебя спрашиваю по делу, по серьезнейшему делу, а ты мне тут пьяный порожняк несешь, как вся твоя сраная нация!

Гражданин Рустамов в совершенстве владел русским разговорным языком. Андрюха Перепелкин, как ни окосел после двух выпитых порций водки, немедленно оценил подобное владение языком. Он выпрямился во весь свой немалый рост и выговорил:

— А ты на меня не лайся! Между прочим, я тоже сегодня ночью не меды распивал! И сегодня, когда в сундуке ныкался, думал, как бы вас всех предупредить, что с Рашидом вот такая непонятка вышла, причем с мокрушным исходом! Я сегодня через форточку лез, чтобы из дома убраться, а потом два с половиной часа твоих архаровцев ждал, пока они приехать соизволят! И на твои вопросы я отвечаю, как могу, Эмир, так что не надо на меня орать, да еще всех русских оскорблять! — Не стал бы говорить всего этого Перепелкин, когда б был трезвый. — Я же вот тебе не говорю, что думаю обо всех вас, азиатах, ничего не говорю про то, что вы ишаков под хвост дерете! Вот и ты, Эмир, меня уж уважь!.. И выбирай слова.

Эмир внезапно успокоился. Сел обратно, неспешно огладил безволосый подбородок и выговорил:

— Ладно. Ты сядь. Что вскочил?.. Погорячился я. Сам знаешь, не каждый день теряешь такого человека, как Рашид. Ладно. Сам-то ты про это что думаешь?

— Да я не думаю, я знаю. Мы сидели у Рашида, когда ему кто-то позвонил. Он велел Саттарбаеву поехать, кажется, в гостиницу «Афрасиаб» и кого-то оттуда забрать? Да, точно.