Падре Валиньяно ни разу не обмолвился о слухах, будто учитель Феррейра, не выдержав пыток, изменил вере; очевидно, так же, как мы, не хотел оскорбить старую дружбу даже малейшим подозрением.

- И вот еще что... - задумчиво проговорил он. - С недавних пор в Японии объявился человек, весьма опасный для христиан. Это некий Иноуэ.

Иноуэ... Мы впервые слышали тогда это имя. По словам падре Валиньяно, по сравнению с этим Иноуэ прежний губернатор Нагасаки, Такэнака, - просто-напросто грубый, невежественный мужлан.

И-но-у-э... Мы несколько раз повторили про себя непривычное имя, чтобы хорошенько его запомнить, ибо в Японии нам, возможно, доведется встретиться с этим человеком.

В последнем сообщении, присланном христианами - жителями острова Кюсю, содержались кое-какие сведения о новом губернаторе. Там сообщалось, что после восстания в Симабаре Иноуэ возглавил преследование христиан. Он действует совершенно иначе, нежели его предшественник Такэнака. Со змеиным коварством он принуждает отречься многих и многих - даже тех, кого ранее не могли сломить никакие пытки или угрозы.

- Но в особенности прискорбно, - заключил падре Валиньяно, - что в прошлом он тоже исповедовал нашу веру и даже принял крещение...

Возможно, в будущем мне еще доведется писать Вашему преосвященству об этом гонителе христиан... Как бы то ни было, падре Валиньяно, человек весьма осторожный - хотя бы по причине своего высокого положения в Ордене, - все же не смог противостоять нашему воодушевлению, в особенности страстной убежденности Гаррпе, и дал согласие на наш отъезд в Японию. Итак, жребий брошен... Во всяком случае, пока нам уже удалось во славу Господа и ради спасения души японцев добраться на Восток. Возможно, впереди нас ждут трудности и опасности куда страшнее тех, что довелось испытать во время плавания вокруг Африки. Но недаром в Писании сказано: «Когда же будут гнать вас в одном городе, бегите в другой». В душе моей звучат слова Апокалипсиса: «Достоин Ты, Господи, приять славу и честь и силу; ибо ты сотворил все и все по Твоей воле существует и сотворено». Когда я вспоминаю эти строки, все прочее представляется попросту недостойным внимания.

Как я уже писал Вашему преосвященству, Макао лежит в дельте большой реки, на многочисленных островках, Как все города на Востоке, он не имеет крепостных стен, поэтому непонятно, где кончается город; это скопище убогих лачуг китайцев, сложенных из засохшей серо-коричневой глины. Во всяком случае, ни один город или селение у нас в Португалии не похож на Макао, так что вряд ли Ваше преосвященство может составить себе хоть какое-то представление о здешних местах. Говорят, будто в Макао проживает около двадцати тысяч человек, но эта цифра никак не может быть точной. Единственное, что напоминает здесь о нашей родине, так это дворец губернатора в центре города, здание торговой фактории в португальском стиле и одна-единственная мощенная камнем улица. Пушки повернуты к гавани, но, к счастью, их еще ни разу не пришлось пускать в дело.

Китайцы в подавляющем большинстве своем равнодушны к нашей религии. В этом отношении Япония поистине предрасположена к восприятию христианской веры более, чем любая другая страна Востока; это отмечал еще святой Франциск Ксавье. Но вот ирония судьбы: с тех пор, как японское правительство запретило своим судам покидать пределы страны, вся торговля шелком-сырцом сосредоточилась в руках португальских купцов в Макао, так что, как говорят, вывоз шелка из гавани Макао в этом году значительно возрастет - до четырехсот тысяч золотых против ста тысяч в прошлом и позапрошлом годах.

Сегодня я могу сообщить Вашему преосвященству счастливую весть. Вчера нам наконец-то удалось свести знакомство с одним японцем. Говорят, что раньше в Макао было довольно много японцев - купцов, монахов, но после злополучного указа о закрытии страны японцы перестали сюда приезжать, а потом и последние, что еще оставались здесь, тоже вернулись на родину.