Молли, Рокки, Лес и Петулька затаились под мешковиной. Молли отчетливо ощущала близость младших себя — ей стало тепло и уютно внутри, где-то под ребрами. Интересно, а они ее чувствуют?

Но под теплом билась тревога, и Молли точно знала, что она исходит от младенца. Младенец плакал. Молли захотелось выскочить из повозки и сломя голову бежать туда, где находится Вакт, чтобы вырвать у него малютку. Чего бы она не отдала, чтобы только Вакт исчез, пропал! Но это было невозможно. Значит, приходилось терпеть.

Повозка выехала на небольшую площадку перед черным входом, которым пользовались торговцы и слуги. Молли слышала, как крестьянин снова что-то кому-то объясняет. Потом Оджас отдал вознице приказание, и повозка отъехала в тихий укромный уголок. Послышался звук удаляющихся шагов. Оджас ткнул Молли локтем.

— Пошли со мной, — прошипел он. — Мы отыщем Вакта

Откинув душные тряпки, Молли выбралась из повозки. Петулька тихонько заскулила.

— Скоро увидимся, — шепнула ей Молли, и они с Оджасом крадучись побежали по крытому тростником переходу, в конце которого находилась маленькая боковая дверь, ведущая во дворец. Оджас толкнул дверь и прислушался, потом поманил Молли за собой. Голова девочки вновь наполнилась воспоминаниями.

Десятилетняя Молли сидела на скамье, разглядывая открытую площадку на верхнем этаже дворца. Напротив, возле камня, стоял огромный махараджа, прижимая к себе младенца. В его ручищах малышка казалась куклой. Низкие балкончики, окружающие площадку, были переполнены слугами. А вокруг махараджи стояло пятнадцать странных стариков с седыми бородами и усами и в развевающихся фиолетовых одеждах. Махараджа пустил младенца по кругу. Каждый старик низко кланялся, принимая малышку, затем делал шаг вперед, к камню, чтобы обрызгать его водой и осыпать цветочными лепестками и пылью. Малютка громко плакала, но никто не обращал на это внимания.

Оджас первым поднимался по винтовой лестнице.

— Они где-то очень высоко, — объясняла Молли. — Я отлично помню, что они на самых верхних этажах.

— Ну, выше, по-моему, некуда, — отдуваясь, ответил мальчик. — Надеюсь, мы не наткнемся на стражников.

— Я могу их загипнотизировать, не забывай, — сообщила Молли.

Наконец они набрели на дверь. Запертую. Оджас воровато огляделся, а затем достал из кармана кусок проволоки.

— Воруя, я получил массу полезных знаний, — заметил он, ковыряя проволокой в замке.

Ребята оказались в круглой башенке, со стенами, увешанными выцветшими красными гобеленами. К огорчению Молли, это было не то помещение, которое она видела в воспоминаниях. Зато отсюда открывался прекрасный вид на всю территорию дворца. Свесившись из высокого окошка, Оджас и Молли увидели просторную открытую площадку, на которой что-то происходило. Странное пение жрецов эхом разносилось по всему дворцу.

— У-у-удлиа-а-а! У-у-уди-или-и-иа-а-а-а!

Двое стариков, кружась, перебегали с места на место, издали напоминая вьющихся над жертвой стервятников. В затянутом дымкой небе слабо светилась полная луна, как актер, который никак не решится выйти на сцену. Вакт поднял младенца Молли над головой и стал медленно поворачиваться вокруг себя, словно таким образом хотел выманить луну из-за дымки. Затем он положил малышку на расстеленное на камне одеяло, позади остальных Молли. Те сидели, погруженные в транс, и даже не догадывались (как, впрочем, и Молли на башенке) о чудесных способностях треснутого камня.